Максим Куликов: развитие частной космонавтики — признак благополучия страны

Признаем, невозможное возможно. Частная космонавтика в России развивается не так бурно, как в США. Тем не менее «частники» уже строят небольшие спутники и пробуют силы в строительстве ракет — еще десять лет назад подобный сценарий казался немыслимым. Сейчас это дело времени. 

— Наша компания уже испытала прототип двигателя для собственной ракеты-носителя, без государственных грантов. Следующий пункт плана по захвату космоса — начать регулярные пуски после 2024 года, — говорит Максим Куликов, основатель «Национальной космической компании».

 

Частный космос — это романтическая история про «собрать ракету в гараже» или что-то иное?

— Собрать ракету в гараже по определению невозможно, и речь идет о частно-государственном партнерстве, будь то США, Китай или Россия. Космический проект требует совершенно других финансовых вложений, уровня специалистов, инфраструктуры. Тем не менее здесь есть место бизнес-инициативе. Почему вообще появилась частная космонавтика? В чем ее смысл для государства? Космос — это очень дорого. Любое государство ищет варианты оптимизации. Зачем вкладывать бюджетные деньги в разработку какой-то ракеты, спутниковой платформы, если есть бизнес, частные инвестиции?

 

Сейчас в России уже началась вторая волна частной космонавтики. Первую представляли компании, создающие небольшие спутники. Сегодня появились новые игроки, в основном все молодые, как я. Это в первую очередь обусловлено мировыми тенденциями. Многие цифровые технологии завязаны на космос, и без использования ближнего космоса у человечества не будет будущего в этой и других сферах деятельности. 

 

Частно-государственное партнерство предполагает сотрудничество в парадигме win-win. Но пока частная космонавтика еще нуждается в поддержке. Вы получаете какие-то гранты? 

— В основном поддержка грантовых фондов развития рассчитана не на частный космос и ракеты. Речь идет, как правило, об IT-проектах. Наша ключевая цель — привлечение частных инвестиций. 

 

В нашем случае государство помогает в первую очередь тем, что упрощает частникам бюрократические процедуры. Сегодня уже можно без проблем получить лицензию на космическую деятельность. И мы ее получим на следующем этапе. Сейчас в приоритете научно-исследовательская работа и создание продукта.

 

Можно еще добавить, что государство идет навстречу и в том смысле, что не запрещает и не противодействует развитию частной космонавтики. Мы часто идеализируем зарубежный опыт, но и в США, например, деньги с вертолета никто не разбрасывает. Сначала нужно самостоятельно привлечь инвестиции, успешно стартовать, и только потом можно рассчитывать на госзаказ. Правда, при этом есть множество конкурсов и грантов для небольших команд — это уже государственная политика, политика создания среды, в которой «частники» растут и развиваются. 

 

А как же Cколково? Вы стали резидентом фонда?

— В Сколково очень богатая база стартапов, с которой нужно сотрудничать, но сейчас перед нами стоят другие задачи. У нас есть своя дорожная карта, мы по ней идем — соответственно, когда будет необходимо, пойдем в Сколково или другие подобные организации. Но мы не бежим на первом этапе подписывать со всеми меморандумы о намерениях и заливать на сайт имена наших партнеров. В первую очередь потому, что пока у нас нет готового продукта. 

 

Партнерские отношения мы планомерно формируем, с кем-то сотрудничаем, если есть такая необходимость. Например, создавать свое производство с нуля — это огромные расходы и риски. На данном этапе мы больше работаем как компания-посредник, кооперируем людей, специалистов, у кого есть опыт в небольших ракетах, кто работал на предприятиях «Роскосмоса», сотрудников красноярских институтов. Такая модель сейчас кажется оптимальной.

 

Нас очень волнуют и финансовые показатели. Сейчас они у нас отрицательные, что логично. Вопрос о точке безубыточности еще открыт. В качестве примера: в финансовой сфере выход в точку безубыточности обычно занимает пять-семь лет. А в частном космосе в Российской Федерации сколько? Мы не можем взять тут пример США, Китая, Европы. Мы должны сами стать примером. Поэтому мы аккуратно к этому относимся и пока не говорим нашим инвесторам: «Вложите 1 млн долларов — получите 1 млн 250 тыс. долларов тогда-то».

 

А как строятся взаимоотношения с «Роскосмосом»?

— У «Роскосмоса» тысячи задач, которые он решает. К нам они относится нейтрально. Мы ведем переговоры с несколькими предприятиями о совместных огневых испытаниях, а не бегаем и не просим встречи с руководством отрасли. Сейчас адресно заключили договор с Исследовательским центром имени М. В. Келдыша. Там мы хотим провести огневые испытания двигателя, аналогичные тем, что самостоятельно делали летом, только на другом стенде и с другими параметрами.

 

На каком этапе «плана по захвату космоса» вы сейчас находитесь?

— У нашей компании есть три направления: ракетостроение, спутникостроение и научная деятельность. Основная задача — создание коммерчески привлекательной орбитальной ракеты-носителя. Флагманский проект — ракета «Сибирь». В случае необходимости она сможет доставить небольшой груз и к Луне, можно сказать, что в перспективе это лунная ракета. 

 

К лету-осени 2021 года мы планируем сделать первый запуск с отправкой полезного груза на высоту 100 км. Работы уже ведутся — с помощью наших партнеров, компании «Лин Индастриал». Запуск на жидкостной ракете, уверен, пройдет успешно. Твердое топливо, которое мы использовали на ракете-прототипе «Вятка», мы пока применять не будем.

 

Кстати, испытания двигателя прошли успешно?  

— «Сибирь» — ракета легкого класса, которая будет доставлять на низкую орбиту высотой 400–500 км различные полезные грузы весом до тонны. Сегодня, c появлением легких микроспутников, тонна — это серьезный аргумент.

 

Мы стараемся сделать ракету максимально недорогой. Хотим на ней использовать двигатель РД-108, тот, что используется на ракетах «Союз» уже десятки лет. Это надежно, дешево и сердито, как автомат Калашникова. РД-108 станет маршевым двигателем нашей ракеты, он будет работать на первой ступени, а на вторую мы хотим поставить уже свой двигатель, прототип которого испытывали летом. Это наше достижение: мы создали прототип своего двигателя с помощью аддитивных технологий на 3D-принтере, и он успешно прошел испытания. Полноразмерная версия такого двигателя будет работать на второй ступени «Сибири». 

 

Наша основная задача сейчас — спроектировать и построить эту ракету. Будем делать многие ее элементы на предприятиях «Роскосмоса», потому что сформировать свою производственную линию — это умножить на начальном этапе раз в двадцать стоимость проекта. В этом году у нас запланированы очень интересные испытания. Есть транспорт для перевозки, есть прототип и понимание, в каких точках России будет создаваться ракета и ее части — узлы, агрегаты, оборудование. С помощью полноразмерного прототипа будем отрабатывать перевозку на расстояния около 1 тыс. км. А через два года запланированы уже первые летные испытания. И когда у нас будет готовое изделие, приятная цена на пусковые услуги, клиенты к нам сами придут, потому что это будет удобней, чем годами ждать очереди на попутные запуски на больших «государственных» ракетах. 

 

Вы заявляли о намерении создать Сибирский космический центр в Красноярске. Пока это мечта?

— Речь идет о создании космического кластера в Красноярске, построенного на частные деньги. Был разработан проект, и даже выбрана земля, но сейчас мы на время приостановили его реализацию, потому что физически не успеем работать в двух больших направлениях: в первую очередь нужно заниматься ракетой-носителем. Когда полетим, будут финансовые, а главное, человеческие и временные ресурсы на строительство центра.

 

Коронакризис повлиял на интерес инвесторов к космосу?

— Даже во время Великой Отечественной войны наука развивалась, и никто не ставил на «стоп» какие-то процессы. Несмотря на какой-то общий страх, те инвесторы, которые нас рассматривали, никуда не ушли. Многие наблюдают. Конечно, если я скажу, что у нас очередь из богатых людей, это будет некоторым преувеличением. Но у нас идут переговоры, есть интерес к нашей деятельности. Есть оговоренные суммы, которые за четыре года будут вложены в нашу компанию на разных этапах и разными лицами. Это строго целевые расходы. От наших инвесторов на всех этапах будут находиться специалисты, которые будут каждую позицию обсчитывать.

 

Но, безусловно, не имея сейчас на руках продукта, странно кого-то уверять, что у меня у первого в России будут на руках ракеты через четыре года. И говорить, что у нас есть четкая финансовая модель до копейки на все эти годы, будет тоже слишком самоуверенно. Но оценки, конечно, есть. И модели — для первых этапов. За четыре года мы рассчитываем освоить сумму в районе 100 млн долларов. Такие деньги в частный космический стартап в России не привлекались ни разу. Это будут полностью российские деньги, за которые будет идти публичная отчетность. 

 

Все наши инвесторы ультра-богаты. Они понимают, что это венчурная инвестиция, которая может не выстрелить. Есть те, кому не чужды интересы страны, а космонавтика в России — это предмет гордости, и таким людям хочется помочь ее возрождению. Вообще, все наши инвесторы — патриоты России. И все они понимают, что развитая частная космонавтика — это один из признаков благополучного государства.