АЛЕКСЕЙ КОРОВИН: Западные деньги вредят банкам

Активное привлечение дешевых западных денег российскими банками не оправдало себя. Поэтому впредь кредитные учреждения должны в первую очередь опираться на средства клиентов, считает президент ОТП Банка1 Алексей Коровин. По его мнению, сейчас проблема фондирования банковской системы отходит на второй план, а ключевым становится вопрос, куда и как размещать накопившиеся ресурсы.

Посткризисный хаос в мировой экономике перекрыл для российских банков поток длинных и дешевых финансовых ресурсов, охотно выдаваемых зарубежными финансистами еще год назад. Чем активнее банк привлекал западные деньги, тем острее для него сегодня вопрос: чем заменить пересохший источник? Когда осенью прошлого года частные вкладчики активно изымали средства с депозитов, а компании стремились максимально задействовать имеющиеся деньги в обороте, место главного поставщика ликвидности для банков заняло государство. Сейчас тренд меняется. Спрос на деньги ЦБ со стороны игроков падает, зато возрастает конкурентная борьба за средства населения и предприятий.

Банки меняют кредиты ЦБ на деньги вкладчиков

Если в начале весны долги кредитных организаций по беззалоговым ссудам Центробанка достигали 1,9 трлн руб., то уже к концу июня объем долга сократился более чем в 2,5 раза (почти до 689 млрд руб.). Причина в том, что участие государства в банковском фондировании — явление временное, считает Алексей Коровин. Он уверен: чтобы заниматься кредитованием, основным источником банковских доходов, игрокам прежде всего необходимы клиентские деньги.

— Такие меры, как беззалоговые аукционы ЦБ или размещение Минфином средств на счетах 50 крупнейших банков, были необходимы. Этими «дощечками» банки смогли застелить образовавшуюся экономическую яму и достаточно стабильно войти в новый финансовый год. Но сейчас многие банки досрочно полностью погашают займы, привлеченные от Центрального банка,  и переориентируются на работу с населением и организациями.

В первой половине июня ЦБ впервые размещал беззалоговые кредиты сроком на год, и спрос на них был весьма высоким, а ведь раньше такие кредиты банки могли получить только на пять недель, три и шесть месяцев…

— Безусловно, годовые средства более востребованы. Но я бы не стал рассматривать деньги Центробанка как ресурс, который нужно направлять на кредитование. Стратегически это неправильно. Прежде всего банки берут эти деньги на поддержание текущей ликвидности. И по мере того как доверие населения к банкам возвращается, спрос на средства ЦБ падает. Мы, например, в конце мая полностью погасили кредиты ЦБ, которые брали в рамках беззалоговых аукционов и различных залоговых схем.

Где в таком случае банки предпочитают брать деньги?

— Основные источники — это средства населения и организаций. Но если пассивы юридических лиц носят волатильный характер, то пассивы населения, напротив, стабильно растут. Несмотря на то что ЦБ уже трижды с начала года снижал ставку рефинансирования (с 13 до 11,5%), большинство банков не спешат снижать ставки по депозитам. Для основной части игроков вклады остаются едва ли не единственным доступным способом привлечь пассивы. Для банков, которые являются членами иностранных или крупных российских групп, вопросы с привлечением средств, безусловно, решаются несколько иначе. Например, у ОТП Банка есть доступ к деньгам материнской структуры. Кроме того, думаю, ближе к осени для ряда российских кредитных организаций вновь будут доступны определенные облигационные инструменты.

Западных денег нет — и не надо

После того как закрылись дешевые западные кредитные рынки, заемные ресурсы для российских банков серьезно подорожали. По словам Алексея Коровина, не менее чем на 4–5 процентных пунктов в рублях.

— Судите сами, средние ставки на беззалоговых аукционах ЦБ составляют 14–16%, по депозитам для населения — 14–18% (а до осени прошлого года — максимум 10–12%). Ряд банков привлекает вклады под 19% и выше.

В начале июня Сергей Игнатьев пригрозил банкам санкциями за чересчур высокие ставки по депозитам. По мнению главы Центробанка, банки, обещая доходность по вкладам выше 18%, не смогут оставаться прибыльными. В начале июля некоторые банки ставки снизили. Это можно рассматривать как начало массового тренда?

— Ставки выше 18% справедливо вызывают недовольство ЦБ. Но я пока не вижу прямой связи между ставкой рефинансирования и динамикой ставок по депозитам. Я воспринимаю снижение ставки рефинансирования скорее как долгосрочную тенденцию, индикатор того, что в будущем ставки по вкладам начнут падать. Но пока ситуация особо не меняется. Кроме того, средства на беззалоговых аукционах ЦБ тоже дешевле не становятся.

Когда же наступит тот счастливый момент, когда банки снова спокойно смогут брать дешевые деньги на Западе?

— Я думаю, та ситуация, с которой мы столк­нулись осенью прошлого года, уже не пов­торится. Сейчас очевидно, что Россия не пойдет по казахстанскому пути, который показал свою полную нежизнеспособность. В момент финансового кризиса у ряда казахстанских банков ресурсная база на 60–70% состояла из средств, привлеченных на международных финансовых рынках (еврооблигации, синдицированные кредиты). В итоге они оказались не в состоянии рефинансировать задолженность, и сейчас многие из них идут на реструктуризацию. К счастью, российские банки не были так зависимы от западных ресурсов. И это правильно.

Вы хотите сказать, что, несмотря на соблазнительные ставки, большие объемы западных ресурсов вредны для российских банков?

— Безусловно. Банк должен работать с клиентскими деньгами. Мы видим, что даже крупнейшие международные банки, входящие в Топ-10, развивая розничный бизнес в России, начинают работать именно с вкладами. Кризис — это хороший урок всем нам. Нужно быть ближе к земле. Впервые за последние 5–7 лет банки начали обращать внимание на коэффициент соотношения кредитов к депозитам. Нормально, если этот коэффициент составляет до 200%, т.  е. на каждый рубль вклада банк выдает два рубля кредита. Соответственно еще один рубль он привлекает где-то еще: на финансовых рынках, от материнской структуры или путем публичного заимствования. И совершенно ненормально, если у банков этот коэффициент превышает 300–400%.

Средний бизнес вызывает больше доверия, чем крупные компании

Вопросы фондирования постепенно уходят на второй план, считает президент ОТП Банка. По словам Алексея Коровина, главный воп­рос для банковской отрасли сегодня — куда размещать накопившиеся ресурсы, учитывая, что риски невозвратов по сравнению с докризисным периодом возросли многократно.

— Вопрос размещения ликвидности на самом деле является для банков стратегическим. Потому что сокращение издержек,
о котором так любят говорить в последнее время, не может быть стратегией банка, намеренного серьезно работать на рынке. Тот, кто будет рассуждать о «второй волне» и «девятом вале», точно проиграет! Выиграет тот, кто, несмотря на сложности, будет развивать новый бизнес. Лучше больше зарабатывать, чем меньше тратить.

В ОТП Банке норматив ЦБ по ликвидности превышен более чем в десять раз. Это довольно масштабный запас, который мы планируем в ближайшее время использовать, в том числе на кредитование и, возможно, на покупку облигаций наиболее надежных отечественных эмитентов. Проблема в том, что на рынке кредитования не хватает качественных заемщиков. Поэтому, собственно говоря, банки и сидят на деньгах.

Когда начнет расти рынок потребительского кредитования?

— Первую половину года он сжимался. Та ставка, по которой банк привлекает средства, неизбежно перекладывается на заемщика. Минимальная маржа с учетом резерва, который банк создает под проблемные ссуды, составляет 3–5%.

В мае в среднем ставка по потребительским кредитам в России доходила до 33%. Однако мы видим признаки оживления рынка. В июне наши выдачи потребкредитов в торговых точках по отношению к маю увеличились в среднем на 20–25%, хотя традиционно летом продажи всегда падали.

Откуда положительная динамика?

— Есть несколько обстоятельств. В первом квартале у людей был шок, вызванный кризисом, они боялись делать покупки. Сейчас реализуется отложенный спрос, в том числе на товары длительного пользования — мебель, пластиковые окна, бытовую технику. Кроме того, если мы посмотрим на макроэкономику, инфляция за первую половину года составила около 7% — это ниже, чем планировалось. Для нас повышение на 20% спроса на кредиты означает, что люди стали на 20% чувствовать себя более уверенно.

Но высокая ставка по потребкредитам резко увеличивает риск просрочки. 

— Все зависит от бизнес-модели конкретного финансового учреждения. Сейчас банки ведут себя очень консервативно, стараются кредитовать наиболее предсказуемых и надежных заемщиков. Например, наша бизнес-модель в потребкредитовании предполагает выдачу небольших ссуд — в среднем порядка 12 тыс. руб. При этом ежемесячное погашение редко превышает тысячу рублей. Сейчас доля просрочки по небольшим кредитам в нашем банке — около 10%, столько же, сколько было год назад.

На какую маржу вы ориентируетесь?

— В сегменте товарного кредитования и кредитных карт наша маржа превышает 10%. Но если говорить о корпоративном кредитовании, ипотеке, автокредитах, то тут мы говорим о марже порядка 3–5%.

Средние региональные компании жалуются, что ставки по кредитам для них — просто космические.

— Средние рублевые ставки на рынке по-прежнему превышают 20%, но мы видим динамику их уменьшения: было 23–25%, сейчас уже порядка 21–22%.

Каким компаниям и на каких условиях вы готовы давать деньги? Могут ли региональные предприятия рассчитывать на долгосрочные кредиты?

— Мало кто из банков сейчас готов выдавать деньги больше чем на пять лет. Срок, на который мы готовы идти по длинным проектам, — 3–5 лет. Хотя, конечно, большинство кредитных линий, которые мы сейчас рассматриваем, — годовые. Отрасли, в которых мы заинтересованы: оптовая торговля, продовольственная розница, производство ТНП и сельское хозяйство — оно стало конкурентоспособным из-за девальвации. Что касается сумм, то у нас в портфеле есть кредиты и по $50 млн. Но мы заинтересованы в максимальной диверсификации. В среднем речь идет о суммах в 300–500 млн руб.

В основном нас интересуют средние компании. В отличие от крупных предприятий они более мобильны. Многие из них сумели переориентироваться на новые рынки сбыта, изменить свою бизнес-модель. При любом кризисе всегда находятся компании, которые выходят со щитом, а не на щите. Именно с такими мы хотим работать.

ОТП Банк

11,9 млрд руб.	собственный капитал на 1 января 2009 г .
79 млрд руб.	активы на 1 января 2009 г .
42	место среди крупнейших банков России в 2008 г . («РБК.Рейтинг»)
200	офисов различного формата насчитывает розничная сеть ОТП Банка в 71 регионе РФ
4 млрд евро	собственный капитал Группы ОТП на 1 января 2009 г .
35,4 млрд евро	активы ОТП на 1 января 2009 г .

 

Источник: ОТП Банк.

Алексей Коровин

Президент ОТП Банка.

Родился в 1972 г . в Москве.

Образование:
в 1994 г . окончил Московский авиационный институт, специальность — «Экономика и управление в машиностроении».

Карьера: в банковской сфере более 14 лет, работал заместителем директора департамента — начальником управления международных расчетов, начальником управления международных отношений — заместителем председателя правления в ИМПЭКСБАНКе (с 2006 г . — «Райффайзенбанк»);

с августа 2007 г . — президент и председатель правления ОТП Банка.

Достижения:
в 2001 г . вошел в рейтинг Топ-30 банковских руководителей по версии Российской ассоциации менеджеров.