Мастер железного занавеса

Благодаря Андрею Черемных («Люксан») Красноярск узнал, что такое жалюзи. Более того, он был одним из первых, кто придумал производить эту диковинную по тем временам продукцию в России. Его кредо — эксклюзив и новинка. Уверен, что прибыль в бизнесе — это не главное, главное — люди, с которыми интересно. Он фанат качества: все его бизнес-проекты, будь то завод жалюзи, салон молодежной моды, магазин сувениров, фотожурнал или кофейня, объединяет одно — стремление к работе класса «люкс».

досье
Андрей Черемных
Родился 25 февраля 1961 года
ОБРАЗОВАНИЕ: высшее, закончил электро-энергетический факультет Красноярского Политехнического института
КАРЬЕРА:1983-1993: сотрудник Красноярского Радио-технического завода (инженер-электроник, секретарь комитета комсомола, заместитель начальника отдела комплектации)
1993-1994: генеральный директор СП «Петеко-Красноярск»
1994-1995: генеральный директор компании «Вланта»
С 1995 года генеральный директор фирмы «Luxan»
СЕМЬЯ: разведен, 2 дочери

«Фирма «Люксан», фирма «Люксан», жалюзи здесь, жалюзи там», — песенку на мотив знаменитого «Фигаро» в середине девяностых распевал весь Красноярск. Заказчиком первого в городе рекламного радийного «мюзикла» был директор фирмы Андрей Черемных. Он уверяет, что даже в наше время массового распространения корпоративных гимнов и музыкальной рекламы этот ролик работает на все 100%. А когда-то Андрей Черемных о том, что станет бизнесменом даже не задумывался. Его отец был одним из руководителей «Красмаша», и после окончания института сыну была прямая дорога на этот завод. Но Черемных решил по-другому.

Заводская закалка
— Моя специальность — «автоматика и телемеханика», я закончил политех. Мы изучали управление роботизированными цехами — целыми производствами, которые бы без людей работали. До сих пор у нас такого нет (смеется). По окончании института распределился на радиотехнический завод, в отдел обслуживания ЭВМ. В наше время один компьютер заменяет несколько таких ЭВМ, а тогда одна занимала огромные залы. Именно оттуда я ушел в комсомол.
Активистом были?
— Что вы, для меня вообще нонсенс, что я туда попал. Я никогда общественной жизнью не занимался. Просто, работая в отделе, начал выступать на собраниях. Руководство решило, что я смогу и в других местах, более представительных, выступить. Так меня пригласили в комитет комсомола.
Андрей Черемных признается, что когда-то в школе считал себя молчуном, ему было трудно даже перед одноклассниками у доски отвечать, а тут приходилось общаться с залом, где сидело по 500-800 человек.
— Комсомольская школа дала уверенность в себе. А еще наладились связи со всеми — от руководителей предприятия до рабочих. Вскоре предложили место в отделе снабжения. Когда такое услышал, прямо заявил: от слова «снабжение» меня тошнит, и это не для меня. Я ведь мечтал о производстве. Однако в приказном порядке было сказано: поработать хотя бы год. В итоге я проработал восемь. Вот это была школа! Она меня научила всему. Приходилось из таких ситуаций выходить Постоянно ездил в другие города, сам находил себе ночлег, еду, сходился с нужными людьми, доказывал им, что дефицитный товар необходимо дать именно нам и именно сейчас. Собственно, тогда научился вести переговоры. Та закалка мне до сих пор помогает. Одним словом, комсомол и снабжение были главным багажом, с которым я ушел «в свободное плавание».
Идея фикс — производство
В начале 1993 года он познакомился с коммерческим директором польской фирмы, которая поставляла в край товары народного потребления в обмен на лес. Тогда по всей стране была мода на совместные предприятия. На Черемных вышли целенаправленно, зная о его богатом опыте снабженца и руководителя. Его пригласили в Варшаву, но знакомство с будущими партнерами принесло разочарование.
— Я понял, что их цели — сплошная коммерция из разряда «купи-продай». Они были готовы поставлять в Россию зажигалки, колготки, детские игрушки — все что угодно. Я же «носился» с другой идеей — создать производственное предприятие.
Однажды, когда приехал к партнерам в Варшаву и впервые пришел к ним в офис, я увидел совершенно невероятную картину — он был весь оформлен жалюзи. Они были не только на окнах, но использовались и вместо офисных перегородок. Показалось очень красиво, непривычно и стильно. Как сейчас помню эти перегородки в синих тонах.
А до этого вы жалюзи видели когда-нибудь?
— Нет. В Красноярске их вообще не было. Я очень много ездил в командировки, был во всех крупных городах, но нигде такие штуки не встречал — ни в гостиницах, ни в офисах. Меня просто поразило, как стильно они смотрятся после наших штор-занавесок. Это был дух заграницы. Поэтому я предложил: давайте создадим такое производство. Но наши партнеры не разделили моего энтузиазма. В общем, тогда родилось совместное предприятие «Петеко-Красноярск», а в голове у меня засела идея делать в городе жалюзи.
«Петеко» занималось оптовой продажей итальянских колготок, а потом стало самой крупной компанией-поставщиком детских игрушек. Снабжали не только «Детский мир», но и почти все детские магазины края. Старались, как говорит Андрей Черемных, заработать на первый станок для производства жалюзи. Сколько он стоил, теперь уже никто не помнит. В памяти осталось лишь, что необходимую сумму набрали быстро, за полгода.
— Самое сложное на старте было — прорекламировать продукцию. Вы себе не представляете, слово «жалюзи» тогда вообще никому ничего не говорило. Когда в газетах появилось объявление «жалюзи под заказ», вообще никто не понял, о чем оно. Приходилось писать, что это новый вид штор для окон. Но 70% звонивших нас спрашивали: «Это вместе с окном?» или «Стекла меняете?» На первых порах я сам ходил замерять окна. Время выполнения заказа могло растянуться до 45 дней (смеется). Нас было немного. Штат, который реализовывал колготки и игрушки, одновременно начинал работу и с жалюзи.
То, что изготовление жалюзи в Красноярске — дело вполне реальное, Черемных понял сразу. Было просчитано: для начала серьезной деятельности нужно несколько профессиональных работника. Андрей вспомнил старых заводских и институтских товарищей, пригласил их к сотрудничеству и отправил учиться в Польшу. Один из них в будущем стал начальником производства и техническим директором. А мог бы и не стать, признался Андрей Черемных. В Польше его всеми силами пытались оставить. Он там стал предлагать массу ноу-хау, которые могли перевернуть все их производство. Но на «провокации» он не поддался, вернулся.
— Вскоре выяснилось, что станок, который нам прислали партнеры, практически не пригоден для использования. Он предназначался для изготовления горизонтальных жалюзи, за производство которых я бы никому не советовал сейчас браться (дорогое удовольствие, легче начинать с вертикальных). Кроме того, наш станок был далеко не новый. Мы пытались на нем работать, но не всегда получали жалюзи нужного качества.
Много сырья испортили?
— Прилично. Мне казалось, что мы деньги тоннами выбрасываем на помойку, страшно мучился. Я сам лично что-то регулировал, стоял у этого горе-станка с отверткой. Использовал старые связи на заводах, в итоге отладили.
Первый блин комом
Где теперь та первая штора — неизвестно. Сохранить ее на память никому в голову не пришло. Покупателями жалюзи поначалу были в основном владельцы магазинов, очень редко хозяева офисов, частных лиц не было вообще. Первые жалюзи в Красноярске были вовсе не классическими белыми, их сразу делали цветными. Однако самой популярной оказалась модель из простой алюминиевой ленты. Смотрелись жалюзи цвета «металлик» по тем временам очень стильно, клиенты считали их эдаким хай-теком. Ничего подобного тогда не производили не только в Красноряске, но даже и во многих других крупных городаж страны. Так что «новый вид штор» очень быстро превратился в товар экстра-класса, элемент престижа. Он был далеко не из дешевых. Сегодня о тех ценах производители и не мечтают. Обычные горизонтальные жалюзи тогда стоили в 5 раз дороже, чем сейчас. Бизнес стал развиваться стремительно.
— Первая прибыль не заставила себя ждать. Уже спустя три-четыре месяца купили оборудование для изготовления вертикальных жалюзи. Объемы заказов росли, у нас уже только на производстве работало 10 человек. Хотя разделения еще не было: устанавливать жалюзи ездили те же люди, что их изготавливали. К тому времени, кстати, сотрудничество с «Петеко» угасло. Полякам стал неинтересен российский рынок, и они про нас забыли. Так что совместно с бывшим коммерческим директором «Петеко» мы — три российских учредителя — создали фирму «Вланта». Я стал ее генеральным директором. «Вланта» — это аббревиатура трех имен — Владимир, Андрей, Татьяна.
Как «Вланта»? Это же основной конкурент «Люксана»!
— Мы проработали полгода. Но мне совершенно не нравилось, как пошло дело, не нравилось сырье, которое мы получали из Польши, не нравилось качество работы с клиентами. У меня были совершенно другие представления о производстве. Но я такой в команде был один, и меня совершенно не понимали: зачем работать над качеством, ведь это новый товар, люди его и так покупают. Когда я высказал претензии по этому поводу, как ни странно, меня не поддержали мои бывшие компаньоны. В итоге мы расстались. Так я ушел из «Вланты». И решил, что никогда больше не буду этим заниматься.
Попытка номер два
Однако случилось все иначе. Скоро к нему пришла делегация. Говорит, это был практически весь состав производства фирмы «Вланта».
— Они пришли ко мне и сказали: «Андрей, мы хотим работать с тобой, мы тебя ждем». Я понял, что у меня уже есть коллектив и нужно создавать фирму. Для нового производства необходимы были деньги, и я заложил свои Жигули под расписку, взял денег взаймы, поехал в Москву, нашел будущего партнера. Так мы начали работать. Теперь уже я знал, как правильно войти в этот бизнес — с производства вертикальных жалюзи. Через полтора года купили станок для горизонталей. Но рынок, конечно, стал уже совсем другим. У нас был конкурент. И много лет мы оставались основными соперниками в этой нише.
Вы и сейчас основные конкуренты.
— Нет, сегодня на этом рынке уже достаточно много фирм. Хотя с гордостью могу сказать, что большинство из них вышли или из «Люксана», или из «Вланты».
А кто придумал название?
— Я придумал. Решил, что единственное, чем мы могли отличиться от прямого конкурента, — это качеством. Поэтому и называние родилось такое «скромное» (улыбается) — качество от Андрея, а сокращенно — «Люксан».
Конечно, расти и развиваться намного сложнее, если работаешь, борясь за качество. На это уходит больше времени и средств. Нам приходилось много лет догонять «Вланту», однако со временем наступил момент, когда ситуация перевернулась.
Как поняли это?
— Да мы никогда так уж скрупулезно не отслеживали, кто кого обогнал. Лидера можно было определить по рекламе. Если что-то в рекламной кампании создавалось, а потом конкурент делал подобный шаг, значит, он уже второй.
Производство росло. К «вертикалям» и «горизонталям» добавились защитные жалюзи, особая солнцезащитная продукция — маркизы. Потом появились направления отделочных материалов, отделочных работ. Был в «Люксане» даже салон молодежной моды и магазин сувениров и подарков «Максимум», продававший сувениры и подарки. Временами в фирме работало до 120 человек. Все это время «Люксаном» управлял сам Андрей Черемных.
— Чувствовал веяния времени, брался в основном за модные направления. Мне это было интересно. Кроме того, диверсификация вообще всегда помогает развиваться основному бизнесу, не дает ему «застояться». Помогает ориентироваться в реалиях времени, в технологиях ведения бизнеса, которые со временем меняются.
Многие непрофильные направления свернуты, просто прошло их время.
Творческая натура
Сегодня Андрей Черемных — один из учредителей кофе-бара «Чао». Управляет этим бизнес-проектом его старшая дочерь. Что касается «Люксана», им он по-прежнему управляет сам, считая фирму основным местом работы, хотя подумывает о надежном управляющем-преемнике.
Черемных признался, что его всегда увлекала фотография. Вот почему он теперь еще и директор неформатно-элитного журнала историй в фотообразах под названием «ПлюсОН».
— Я в последние годы вообще стал думать, что с моей стороны было ошибкой пойти в технический бизнес, надо было заниматься чем-то творческим. Не могу сказать, что я рационален, но у меня всегда был план. Знал, что поступлю в институт, знал, что женюсь на пятом курсе, не раньше. Правда, с моей рациональностью женился на два года раньше, чем планировал (смеется). Я романтик, хотя план у меня есть, и я пытаюсь его выполнять.
Если бы все начать сначала, чего бы не сделали?
— Конечно, жалко, что я расстался с теми людьми, которые были мне близки, с кем работал, жил, кого любил. Но у меня прекрасные родители, красивые и умные дочери, надежные друзья. В общем, если бы у меня была возможность все начать сначала, я бы вряд ли что-то поменял.
Вашу семью разрушили деньги?
— Нет, были совершенно другие причины. Просто вместе оказались два руководителя. Моя жена тоже развивала бизнес, и мы все это переносили в дом. Говорят, что так делать нельзя. Я считаю, что любимый человек — лучший друг. Как с ним не поделиться не только радостями, но и печалями? У меня бизнес и личное очень взаимосвязаны. Самый большой кризис на собственном предприятии я пережил после кризиса семейного.
Как дальше планируете свое будущее, свой бизнес?
— Мои мечты больше о личном. О любимой женщине, о семье. Это не идея фикс, просто хотелось бы бежать домой, как когда-то, зная, что тебя ждут, любят, ценят. Нельзя сказать, что я над этим работаю, но мысль, желание такое есть