Роман Гольдман: У наших животных - полный релакс

Когда въезжаешь на территорию, где находится офис «Сангилена», первым делом видишь вывешенные российский, итальянский и американский флаги. С нашим триколором все понятно, а компании из Италии и США — среди партнеров холдинга. Спрашиваю у Романа Гольдмана —
не возникало ли в нынешней политической ситуации желания снять американский флаг? «Была идея не снять его вообще, а просто приспустить чуть ниже. Почему он вообще висит? Он обозначает наше радушие к гостям — к нам приезжала американская компания, дилерами которой мы являемся. А вообще — не нужно фанатизма. Я бы не понял, если бы в Америке начали российские флаги снимать», — говорит руководитель агрохолдинга.

Субсидии и печенюшки
Недавно в беседе с журналистом «ДК» Роман Гольдман сравнил сельское хозяйство с троечником, от которого родители упорно ждут «пятерок». По этой аналогии бизнесмен вкладывает в сельское хозяйство деньги в надежде, что когда-то они все же начнут давать отдачу.

Поясните мотивацию. Зачем столько хлопот, почему бы не заняться чем-то другим?
— Какого-то грамотного логического объяснения вы от меня не услышите. Потому что его нет. Но то, что мы сделали, мы в любом случае сделали верно. Зачем нам сельское хозяйство, если оно не «генерит» прибыль? Понимаете, это как в анекдоте — бесплатный входной билет, но очень дорогой билет на выход. От того, что я передумаю заниматься сельским хозяйством, я не выиграю нисколько. Я не могу продать свой колхоз. Да я и не хочу продавать. Если сегодня он работает просто в ноль — там около 50 человек, они мне отрабатывают амортизацию, проценты по кредитам — ок. Меня это уже устраивает.

В вашем холдинге много разных направлений. Поставки топлива, продажа сельхозтехники, растениеводство, животноводство, элеватор. Почему так получилось?
— Мы всегда если чем-то занимались, то занимались масштабно. Откуда вообще у нас появилось растениеводство? Когда-то мы поставляли зерно на биохимический завод, который производит из него спирт. Мы занимались «горючкой», это была наша тема, а в зерне мы вообще ничего не понимали. Но директор завода сказал: ребята, у меня нет зерна, найдите его, где хотите, и привезите мне. Год мы покупали зерно, устали от этого и решили посеять сами. Но мы глобалисты, и сейчас капитализация только растениеводства у нас примерно полмиллиарда руб. Однако сегодня это не бизнес. Он не приносит больше, чем можно без всяких рисков и проблем получить на банковском депозите. А вот животноводство — это будет бизнес. У животноводства, я считаю, просто золотые времена сейчас.

Почему?
— Это не дело рук человеческих. Это не наше правительство спланировало, и вот мы пришли к этому, как в Китае. Нет. Это случай. Так получилось. Мы с кем-то поругались, закрыли границы, своего мяса мы не производим в достаточном количестве. Где мы брали мясо? В Америке, в Канаде, у нашего соседа, недалеко от нас — в Бразилии. И мясо оттуда — дешевле, чем у нас. Там государство никогда не говорило: зачем покупать килограмм говядины у дяди Васи, когда Хосе привезет его на 10 руб. дешевле. Там говорят: ты что, дурак? Тогда деньги уйдут Хосе. А нам нужно, чтобы деньги ушли дяде Васе. Тогда дядя Вася даст эти деньги нашим промышленникам. Промышленники будут зарабатывать, в итоге это мультипликатор. Я был на всех континентах, кроме Австралии — во всем мире сельское хозяйство субсидируется.

У нас тоже в крае 74 вида господдержки АПК.
— Нам говорят, что на сельское хозяйство в крае выделяется 4 миллиарда руб. Огромные деньги. Маленький нюанс. Один миллиард мы отдаем на ветеринарную службу. Второй —
на содержание аппарата всех чиновников на местах, всякие журналы, конкурсы, мероприятия, общественную работу. Остаются два миллиарда — на субсидии в том числе. И они расходуются следующим образом. Вот мы с вами сидим вдвоем. У нас две печенюшки. Нам нужно их поделить правильно — ну, понятно, что каждому по одной. Но ваш фотограф говорит: мужики, я заявлялся, я тоже буду печенюшку. Бюджет написан таким образом, что каждому должны по печенюшке, но их всего две. Давай тогда тебе часть, ему часть, опа, еще кто-то подбежал —
и вам по чуть-чуть. И выясняется, что мы сидим с крошками. А ведь у меня в бизнес-плане написано, что я иду в проект, ожидая получить субсидию от государства в размере целой печенюшки. У меня бизнес-план на этом стоит, и в законе это прописано. А сейчас государство говорит — денег уже нет, их перераспределили. Я надеюсь, что с приходом нового первого лица в крае все разговоры о том, как нам плохо живется — прекратятся. Я знаком с Виктором Толоконским. Это человек от земли, которому небезразлично сельское хозяйство, который понимает, зачем оно нужно, что нельзя покупать мясо в другой стране, нужно покупать свое. Даже если оно пока не такое вкусное — все равно бери свое. Я бы лучше здесь фанатизм проявлял, чем снимать чужие флаги.

Давайте вернемся к золотому веку животноводческого бизнеса.
— Я бы сказал, золотым минутам. Все знают, что это скоро кончится. Границы откроют — и хлынет опять европейское мясо. Пока границы закрыты, а закрыты они будут, я думаю, еще года 2-3, все это время цена будет на достаточно высоком уровне. Надо заметить, что в Америке еще мощная диарея, против которой нет вакцины — свиньи гибнут, а цена прет вверх. Когда эти золотые минуты кончатся, опять все рухнет.

Осенью 2012 г. вы открыли цех по сборке итальянских зерносушилок. Насколько успешен этот бизнес? И какова динамика продаж сельхозтехники в целом, если говорить о соответствующих подразделениях вашего холдинга?
— В прошлом году мы продали сельхозтехники на сотни миллионов. В этом году — ноль по всем позициям. Люди говорят: мне купить не на что, да и не надо — я сокращаю посевные площади. Кредитование сегодня мертво для фермеров, его способны на себя развернуть только мощные холдинги, у которых миллиардные обороты. Но даже у них есть трудности с финансированием. Это первая проблема. Вторая — внутренний мотивационный стерженек надломился. В сельском хозяйстве в последнее время каждый год какие-то катаклизмы… И государственная машина в отношении сельского хозяйства выстроена так, что ты априори какой-то вор. Как только вы получаете субсидию, к вам придут счетная палата, прокуратура, налоговая, проверить, куда ты дел государевы деньги. Сегодня быть просто фермером и не иметь классных юристов и бухгалтеров, не иметь силы духа, чтобы воевать с налоговой… Лучше не надо быть фермером. А что касается цеха по сборке зерносушилок — у каждого проекта есть эволюционный период. На тот момент был спрос в крае, мы продали более 50 штук. Но сейчас банки не кредитуют, евро вырос, ситуация изменилась. Собирать 1-2-3 единицы — смысла нет. Их можно привезти. Но у нас даже на них заказов нет. Предприятие было закрыто в конце прошлого года. Отработало оно очень хорошо, но потом просто все встало.

То есть по факту технику вы сейчас не продаете?  
— Нет, это не так. Раньше «Сангилен» продавал на территории края. А сейчас мы покрываем не регион, а страну. Компетенции-то остались. Продажи по краю — ноль, по России — приблизительно на уровне прошлого года.

Дешево — не нужно

30 апреля в Сухобузимском районе открылся свинокомплекс полного цикла. Над этим проектом «Сангилен+» работает уже три года, в него вложено 1 млрд 300 млн руб.

Сколько собственных средств потратила компания на строительство свинокомплекса?
— Все инвестпроекты в России примерно одинаковые — бизнес должен вложить 30%своих денег и 70% дает банк. В чем уникальность этого комплекса? Как правило, бизнесмен сначала строит ферму. Потом ставит комбикормовый завод. Потом покупает мясную линию. Если дела идут хорошо — строит убойный цех. Потом, когда его прижмут экологи, начинает утилизировать отходы. Но расходы в итоге будут больше, чем у нас. Наш комплекс —
первый в России, где изначально проектировалось абсолютно все.

Часто бываете на свинокомплексе?
— Каждый день. У директора две задачи. Не мешать сотрудникам. И быть там, где трудно. Свинокомплекс еще в процессе строительства, у нас не закончены несколько объектов. Идет монтаж сложнейшего оборудования.

Затраты на дорогостоящее оборудование себя оправдывают?
— Как правило, только самое дорогое оборудование может гарантировать, что вы произведете продукт хай-класса с низкой себестоимостью, если мы говорим про масштабы. У меня один новый трактор стоит $600 000, а посевной комплекс — $400 000. В сцепке — миллион долларов. У меня четыре таких сцепки. Они заменяют мне уйму дешевых отечественных тракторов К-700, которые постоянно ломаются. Так же мы подошли и к свинокомплексу. Я говорил итальянским проектировщикам: мне не надо сделать дешево. Я, как Петр I, хочу биться с голландцами на голландских кораблях, я хочу сам их строить и чтобы голландцы мне их строили. А дальше мы включим русскую смекалку и маневрами решим, как мы вас победим. Но я не буду голландцев бить на наших лодочках. Поэтому, если я планирую конкурировать по свинине с итальянцами, голландцами, поляками — где я должен технологии брать? У нас, что ли? Самое дешевое мясо — у них. В результате мы взяли итальянскую технологию, но это адаптированные к сибирским условиям решения.

Одна из ключевых особенностей проекта — биогазовая установка (БГУ) для переработки отходов. В чем ее инновационность?
— Биогазовая установка — это реактор, в котором живут бактерии. Благодаря этим бактериям сырье, находящееся в реакторе, преобразуется в газ. Если среда изменится на пару градусов — вся субстанция превратится в камень, бактерии умирают, как в атомной реакции. Чтобы сделать такую установку, итальянцы проектировали два года. Вы знаете, что 80 вагонов, простите, дерьма, каждый день выбрасывается со свинокомплексов края просто на улицу? В поля, озера, в леса. Это, между прочим, третий класс опасности. Как мы с этим боремся? Вообще никак. Если поднять эту проблему — нужно закрыть все свинокомплексы, птичники, коровники. Биогазовая установка — единственное решение утилизации продуктов жизнедеятельности животных. И я туда вкладываю свои личные 150 млн под обещание бывшего губернатора, что будет помощь со стороны государства. Пока ее нет.

Вы решили назвать установку именем Юрия Гагарина, отправили запрос его родственникам. Неожиданно, учитывая специфику работы БГУ.
— Ответа от родственников пока нет. Подчеркну, мы ни в коем случае не хотим очернить имя величайшего человека, мы говорим, что количество трудностей, которое было у нас с этой установкой, сравнимо с количеством трудностей, которые были у Юрия Алексеевича, когда он вылетел в космос. Подвиг Гагарина — он настолько немыслимый… Но он сделал это. И немыслимо было создать биогазовую установку в Сибири, с такими перепадами температуры. Это высочайшее инженерное искусство. В нашем свинокомплексе вообще космический уровень технологий. Он весь управляется по интернету, там всего шесть человек работает. Компьютер делает все. И все это только с одной целью. Не быть самыми крутыми, нет. Технологии дают себестоимость. У меня себестоимость килограмма свинины должна быть около 60 руб.

Произведенное мясо вы планируете продавать в собственных магазинах. Когда они откроются?
— Первый чек мы выбьем 1 марта. Сейчас очень плотно обсуждаем будущие магазины. Должно получиться круто и прикольно. Я знаю, какие они будут внутри, ассортимент, предпочтения покупателей. Отрабатываем нейминг — название либо продукта, либо компании — и внешний вид магазинов.

Сколько их будет?
— Я думаю, не более четырех. Объем инвестиций — около 14 млн руб.

Учитывая низкую себестоимость, мясо в ваших магазинах будет дешевле?
— Нет. Оно изначально будет чуть-чуть дороже. Это «охлажденка», а не заморозка, привезенная из Бразилии. Это мясо будет вкусное. И его можно привозить в рестораны, потому что каждый раз будет одно и то же качество. У нас отношение к животным, как в хорошем роддоме — с такой же степенью биобезопасности и дружелюбия. В помещениях, где находятся свиньи, все время играет радио. Зачем? Хотя все регулирует компьютер, человек должен иногда заходить к свинкам. Раз ты заходишь, ты можешь начать говорить. Свиньи — очень стрессовые существа. Если зайти к поросятам и хлопнуть в ладоши, у всех будет стресс, и все потеряют сразу же 100 граммов веса. А это мои деньги. Вот радио и нужно, чтобы поросята привыкали к человеческому голосу. Наш свинокомплекс — даже не пионерлагерь «Артек». Это лечебница высококлассного уровня, где у животных полный релакс.

Досье: Роман Гольдман
Генеральный директор агрохолдинга «Сангилен+», депутат ЗС Красноярского края
Родился 9 ноября 1975 г. в Дивногорске.
Образование:
2000 г. — окончил Красноярский технологический институт по специализации «нефтепереработка».
2008 г. — окончил Академию народного хозяйства при Правительстве России и Университет города Триест.
2010 г. — поступил в Университет Кембридж.
Карьера:
1990–1990 гг. — «Красноярскэнергопромстрой», рабочий геодезии 1 разряда.
1991–1991 гг. — кооператив «Камелия», разнорабочий.
1991–1992 гг. — малое предприятие «Импульс», слесарь-сборщик 2 разряда.
1992–1993 гг. — Дивногорский ГорОНО, лаборант компьютерного класса средней школы № 10.
1993–1998 гг. — СибГТУ г. Красноярска, студент.
1998–2000 гг. — служба в Российской Армии.
2001–2002 гг. — ООО «Сангилен», директор.
2002–2004 гг. — ООО «Сангилен+», генеральный директор.
с 2004 г. —ЗАО «Сангилен+», генеральный директор.
В декабре 2011 года избран депутатом ЗС Красноярского края по Емельяновскому избирательному округу.
Семья: женат, две дочери.
Автор: Алексей Машегов, фото: Илья Матушкин