Владимир Шапоренко: «Наша задача – возделывать новую экосистему бизнеса»

– Владимир Викторович, давайте вспомним, как начинался 2016 год. Какие были надежды и планы? Что сбылось, что так и осталось в перспективе?

– У нас не было ожиданий того, что год будет легким. Мы прекрасно понимали, что 2016 год не будет годом роста – так и получилось. Было очевидно, что Центральный банк продолжит свою политику по таргетированию инфляции, и это приведет к сдерживанию роста экономики. Поэтому для себя мы ставили не цели роста по активам и пассивам – хотя по кредитному и депозитному портфелям банк все же подрос в пределах 10-15%, а задачу кропотливой внутренней работы над качеством активов, над производительностью и эффективностью труда. Как раз здесь мы добились того, что и планировали.

– А каким, по-вашему, был прошедший год для бизнеса, в частности, для малого и среднего?

– В целом для бизнеса прошедший год был затяжной, вязкий… Что касается МСБ, мы предполагали, что 2016 год, как и несколько предыдущих лет, будет непростым для этого сегмента, и, признаюсь, мы очень рады, что в течение года бизнес сумел сохранить себя на уровне конца 2015 – начала 2016 года. Думаю, что это произошло во многом благодаря появлению программ поддержки, давших возможность льготного кредитования, которые помогли малому и среднему бизнесу удержаться на плаву. Это, на самом деле, очень хороший результат, даже достижение: бизнес не перешел к падению, а вышел на стабильный уровень, пусть пока и без роста.

Для нас МСБ – приоритетный сегмент. Мы понимаем: когда происходят какие-то изменения в экономике, то этот бизнес в первую очередь попадает под влияние перемен. Да, прошедший год был тяжелым для бизнеса, но радует, что все же происходили реальные подвижки в его сторону. Те же программы финансирования от АО «Корпорация МСП», АО «МСП Банк» – на мой взгляд, хорошие, живые, эффективно работающие инструменты, которые направлены на поддержку реального производителя в малом бизнесе, на содействие не торговому сектору, а тем, кто действительно создает добавочную стоимость. Поэтому мы их и продвигаем.

С МСП Банком работаем уже давно, а в 2016 году получили аккредитацию со стороны Корпорации МСП. Это стало знаковым событием года, мы к этому стремились и стали партнером Корпорации наряду с банками федерального уровня.

– На что же бизнес и банки могут рассчитывать в 2017 году?

– Что касается банковского бизнеса, то его состояние и рост зависят от темпов развития экономики. Проще говоря, есть бизнес – мы его обслуживаем, нет бизнеса – обслуживать нечего и некого. Если экономика будет развиваться, то и банковский сектор покажет адекватную динамику. Но думаю, что в текущем году экономический рост если и будет, то минимальный. Соответственно банковская система будет расти также понемногу.

Действия и декларации нашего правительства пока не предполагают каких-то фундаментальных изменений, существенно влияющих на экономическую ситуацию. Да, сегодня обсуждается смена налоговой политики, но этого явно не стоит ожидать в 2017 году, скорее, это перспектива следующего года и позже – по завершении выборов.

Нельзя не отметить, что многое будет определяться политикой Банка России, который продолжает и будет продолжать свою линию на таргетирование инфляции с выходом к концу года на показатель 4%. Я верю, что так примерно и будет, инфляция к этому показателю действительно подойдет.

Однако это однозначно приведет к тому, что в экономике не появятся какие-то прорывные направления, которые могли бы стать драйверами будущего развития. Их не будет, по крайней мере, в том виде, в котором все их давно ожидают. Есть устоявшееся мнение, что мы уже опустились на дно, и теперь осталось лишь от этого дна оттолкнуться и пойти вверх. Но этого не происходит, и быстро не произойдет.

Да, мы действительно опустились на дно и действительно начинаем от него отталкиваться. Но дно оказалось очень илистое, так что пока не получается уверенно от него оттолкнуться. На мой взгляд, весь 2017 год пройдет в поисках точек опоры, твердой почвы, но их найти очень непросто.

– Центральный банк как мегарегулятор постоянно усиливает свое влияние на экономику. В чем, кроме сдерживания инфляции, еще проявляется его воздействие?

– Хотел бы отметить успехи Центробанка в борьбе за чистоту бизнеса – противодействие отмыванию денежных средств, схемам ухода от налогов и вывода денег за пределы страны, нереальной деятельности компаний-однодневок. Все эти действия понемногу дают результат, и мы это четко чувствуем. Если раньше у предприятий был набор возможностей, позволяющих не платить налоги, то сегодня таких возможностей практически не стало.

Банк России декларировал определенный уровень налоговой нагрузки, и если предприятие платит меньше этого порога, то такое предприятие имеет признаки сомнительной деятельности, и уже обслуживающий, коммерческий банк начинает со своим клиентом проводить достаточно жесткую работу.

Да, это очень большая, сложная, рутинная и неприятная работа, которую нам приходится выполнять, но она приводит к тому, что уравниваются условия ведения бизнеса, выравнивается конкурентная среда предпринимательства, она становится более честной и прозрачной.

– Какие же направления банковской деятельности будут приоритетными в ближайшем будущем?

– Несмотря на отсутствие предпосылок бурного роста финансовых показателей, а может, и благодаря этому, будет продолжаться и активно развиваться конкуренция внутри банковского сектора, в первую очередь борьба за клиентов. И инструментами здесь будут новые технологии, в том числе развитие удаленных сервисов – дистанционного обслуживания клиентов.

Что касается нашего банка, то мы планируем региональное развитие в рамках своей стратегии. Мы являемся сибирским региональным банком, работаем в пределах Сибирского федерального округа. И на этот год закладываем возможность открытия новых офисов на территории субъектов СФО – Алтайского края и Кемеровской области.

– Вы уже говорили, что ваш приоритет – сотрудничество с малым и средним бизнесом. Как вы оцениваете его текущее состояние и перспективы завтрашнего дня?

– Пока кредитный портфель МСБ по стране стабилизировался, и сам бизнес не прирастает. Тем не менее на этом фоне уже начинают появляться новые интересные проекты, которые реализуют предприятия, выстоявшие в непростые кризисные годы, усвоившие определенные уроки и с учетом всего этого начинающие двигаться дальше.

Сегодня все мы живем ожиданием «весны». Так что поневоле приходят аналогии с вытаявшем полем, на котором пока редко, то тут, то там, но все же пробиваются новые всходы. И мы рады любым росточкам, которые проклевываются. Какие-то из них вырастут в деревья – большие, мощные, может даже тысячелетние… Какие-то станут кустарниками, какие-то травой – но все они необходимы.

И наша задача – возделывать новую экосистему, выжившую после непростых пертурбаций, трепетно и тщательно взращивать новые побеги. Переходя на язык бизнеса, мы стараемся заранее распознать потенциал действующих и новых предпринимателей, всемерно содействуем развитию бизнеса, благо для этого у нас есть все возможности.

– Тем не менее доля МСБ в ВВП России, несмотря на все прилагаемые меры, существенно не меняется. Что же реально может помочь бизнесу, где находятся точки приложения сил?

– У нас очень низкий уровень участия МСБ в экономике, это правда. Если сравнивать этот показатель с развитыми странами, то становится очевидно: нам можно желать лучшего. Но пока в общем масштабе бизнеса особых подвижек нет, несмотря на то, что есть государственная поддержка в лице Корпорации МСП.

На мой взгляд, если правительство хочет сделать ближайшие годы действительно прорывными, то должны произойти глобальные структурные, фундаментальные изменения, например, в налоговом законодательстве должны появиться реальные преференции для малого бизнеса. Именно реальные, а не те, которые только обозначены и продекларированы. Необходимо, чтобы малый бизнес, во-первых, налогов платил меньше и, во-вторых, имел бы простую, понятную и прозрачную систему налогообложения.

Приведу пример. Зарубежная налоговая система является помощником для бизнеса, она помогает разобраться в налогообложении, и только если бизнесмен входит в явное противодействие, возникают адекватные санкции. У нас же все гораздо жестче, потому что у чиновников сформировалось априори обвинительное отношение к предпринимателю как к классу. Любое нарушение сразу приводит к блокировке счетов, и весь бизнес оказывается под угрозой. Пока не поменяется такое отношение, мы можем делать различные программы поддержки бизнеса, но он не будет расти и не будет развиваться. И это касается не только налоговой сферы, речь идет о целостной системе контроля и регулирования бизнеса.

В западной модели ведения бизнеса государство доверяет предпринимателю: он избавлен от мелочной опеки, но самостоятельно осознает и несет ответственность за результаты своей деятельности. А в России сделано немного не так: государство говорит, что оно не может допустить каких-либо нарушений со стороны бизнеса, и это выливается в тотальный контроль каждого шага предпринимателя, якобы во благо соблюдения закона и интересов потребителей. Фактически же получается, что эти интересы-то и страдают: бизнес не обеспечивает общество необходимым количеством товаров и услуг, государство теряет налоговые доходы.

– Какой же выход вы видите из этой ситуации?

– Давайте растить и формировать ответственных предпринимателей вместо их постоянного притеснения. В первую очередь, чиновники должны осознать, что предприниматель – это друг, он кормит не только себя, но и государственный аппарат, так что ему надо не мешать, а надо помогать.

Да, это достаточно длительный и непростой процесс. Но если ничего не делать, то ничего меняться не будет.

– Сейчас много говорится об участии компаний малого и среднего бизнеса в исполнении государственных и муниципальных контрактов. Как вы оцениваете перспективы такого сотрудничества, какие препятствия видите на этом пути?

– Я думаю, что перспективы достаточно хорошие, хотя ситуация здесь непростая, есть двоякие моменты. Например, заказчик выставляет требования по самому поставщику – малому бизнесу на предмет стабильности и качества поставок. А компания малого бизнеса не может это обеспечить, потому что не хватает ресурса, управленческих компетенций, которые позволяют на протяжении всего срока контракта выдавать нужное качество в нужном объеме, и считает такие требования завышенными, а саму контрактную систему – неэффективной. Сегодня гозаказчики, госкорпорации заинтересованы в партнерстве с малым и средним бизнесом, но иногда они все же не могут найти качественных поставщиков товаров и услуг.

 Тем не менее решение проблем в этом направлении есть: уровень предпринимательства все-таки растет, а система развивается, и все больше предпринимателей в ней участвует. В нашем банке есть все необходимые для этого продукты – тендерные гарантии, гарантии на исполнение контрактов, гарантии на возврат авансов, и мы видим, что спрос на них растет.

– Что вы можете сказать по поводу настроений физических лиц в ушедшем году? Ожидаете ли вы изменений в 2017 году, перехода к «потребительской модели»?

– Как мы и предполагали, в течение прошедшего года население занимало выжидательную позицию – как вчера, так и сегодня тратить никто не спешит. «Сберегательная модель» поведения продолжает действовать, особо не отличаясь от 2015 года, – это хорошо видно по росту банковских депозитов, притом что весь прошлый год потребительские портфели во всех банках росли очень-очень аккуратно. Я думаю, что и в ближайшее время такие настроения не изменятся.

Правда, надо отметить, качество портфелей кредитования физлиц заметно выросло. Возможно, это связано с тем, что еще в 2014 году банки сильно изменили свой подход по оценке рисков потребкредитования, и это дает результат в виде улучшения качества кредитов. К тому же потребитель стал более осторожным и аккуратным, более финансово дисциплинированным.

Думаю, что этот год продолжит тенденции прошедшего и в части снижения процентных ставок по вкладам. Инфляция, которая поглощает заработанные проценты, на каком-то уровне приблизится к получаемой доходности. И в этом случае потребитель может решить, что пора перестать накапливать и начинать потреблять, но это произойдет не в 2017 году, это более отдаленные перспективы. 

Однако для этого нужно не только дойти до низкого уровня инфляции, но и добиться того, чтобы у населения, у потребителя была уверенность в завтрашнем дне, – например, в том, что предприятие, на котором работает наш потребитель, имеет будущее хотя бы на ближайшие пять лет. Тогда он поймет, что будет расти вместе со своим предприятием, будут расти его доходы, – и только тогда он будет задумываться о потреблении и получении кредитов.

– На фоне снижения доходности банковских депозитов предполагаете ли вы активизацию населения в других сферах – на рынке ценных бумаг, инвестиционных, накопительных страховых программ?

– Исторически российское население предпочитает классические сберегательные продукты – это вклады в банках и инвестиции в недвижимость. И для того чтобы население привыкло к новым инструментам, должно пройти какое-то время. Но уже сегодня становится все больше людей, которые задумываются о покупке ценных бумаг каких-то крупных эмитентов, делают вложения в акции, облигации. Заметен интерес к сберегательным, накопительным пенсионным программам – сегодня они в России действительно неплохие.

Другой вопрос, насколько это стабильно и надежно, насколько люди в это поверят. Для этого должно быть со стороны государства некое гарантирование, аналогичное системе страховании по вкладам. Если государство создаст систему страхования и по другим инструментам, народ, безусловно, станет активно ими пользоваться.

– А как вы видите перспективы развития банковских технологий для физических лиц? Какой вектор может стать определяющим?

– Надо заметить, что в этой сфере процессы идут очень быстро. Вспомните, давно ли мы только услышали про РayРass, а сегодня это уже обыденная реальность. И функции банковских карт вполне успешно выполняют другие устройства – телефоны, часы и так далее. Надо понимать, что это все подходы к одному и тому же вопросу – идентификации клиента.

Когда вы приходите в место, где собираетесь совершить какую-то финансовую операцию, например, к банкомату, или в офис банка, то главный вопрос, который надо решить механизму или человеку, состоит в идентификации клиента. Ведь на самой карте информации об остатках, как правило, нет – идет быстрое и прямое обращение в банк, и уже банк подтверждает наличие средств клиента и возможность проведения операции.

И теперь уже встает вопрос: если технология будет позволять идентифицировать человека по отпечатку пальца, по сетчатке глаза, по форме лица – зачем тогда нужна собственно карта или другой гаджет? Я думаю, что в направлении диверсификации средств идентификации мы сможем прийти к тому, что человека, хозяина банковского счета, будут идентифицировать без банковской карты. Изменятся технологии доступа к банковскому счету – в сторону удобства, комфорта и безопасности.

 Мне кажется, мир движется в этом направлении. Не знаю, какими темпами это будет происходить – все меняется очень быстро, и то, что для нас казалось невозможным еще пять лет назад, сегодня действует в реальности.

– И заключительный вопрос: что вы можете посоветовать своим клиентам в этом году, какую предложить парадигму существования?

– Благополучие человека не всегда определяется уровнем денежного состояния: кто-то имеет доход двадцать тысяч рублей и вполне счастлив, а кто-то недоволен, потому что ему и двухсот тысяч не хватает. Так что качество жизни зависит не от количества денег, а от отношения к ним. Понятно, каждому хочется зарабатывать больше, и мы всем этого желаем – от этого зависят и доходы банка, в этом смысле все мы в одной лодке.

Но я бы хотел, чтобы люди меняли свое отношение к деньгам, понимая, что это лишь часть инструментария для достижения своих целей, задач. Пусть люди в большей степени обращают внимание на постановку самих целей и задач и работают над их приближением, тогда и будут появляться адекватные доходы, новые их источники и дополнительные возможности получения.

Банк «Левобережный» (ПАО). Лицензия Банка России № 1343. Реклама.