Защитник чужого бизнеса
досье Владимир Черников Родился 27 июня 1950 года в Читинской области. Образование: 1967 г. — золотая медаль по окончании средней школы (Курагинский район Красноярского края); 1971 г. — диплом К
Выйдя 15 лет назад на пенсию, подполковник Черников переключился с охраны государственной безопасности на защиту предпринимательского спокойствия. Благо, серьезно переучиваться не пришлось: знаний и опыта, приобретенных за годы службы в КГБ, для новой работы хватало с лихвой. Бизнес Черникова в начале 90-х — с их эпохальными перестрелками и разборками — быстро пошел в гору. Однако и в наши дни, когда понятие «крыша» стало архаизмом, услуги службы безопасности по-прежнему востребованы. Уже на другом, интеллектуальном, уровне.
После увольнения вернулся Черников в школу. Проработал в ней ровно год и попал в сферу интересов органов госбезопасности. Владимир Черников: «Как выяснилось позже, выбирали из тринадцати кандидатов. Двенадцать отпали по разным причинам: приводы в милицию, судимые родственники, проблемы со здоровьем и т. д. У меня оказалась чистая биография. Все, говорят, будешь теперь у нас служить. 9 сентября 1974 года уже началась учеба в школе, я вышел на работу, а меня призывают в органы. Директор школы в дыбы — не отпущу, мол! Ему говорят со смехом: ну как ты не отпустишь? Короче, мне пришлось искать себе замену. Я съездил в Курагино, нашел там парня, тоже физика — он учился со мной, только попозже чуть. Уговорил его, он приехал на мое место, а я перевелся в Минусинск. Мне там сразу 3-комнатную квартиру выделили».
Начал новоявленный сотрудник КГБ свой служебный путь лейтенантом в должности оперуполномоченного. Но уже через три месяца Владимира направили на специальные полугодичные курсы в Ташкент. Переквалификация — так называлась эта «учебка» спецслужб, где вчерашний школьный педагог Черников впервые узнал, что такое агентура и шпионаж. И с тех пор — 4 года в Минусинске, 11 лет — в Красноярском краевом управлении и 3 года в Норильске. В общей сложности — 18 лет.
Владимир Черников: «Я также закончил следственные курсы КГБ и прошел специальную подготовку в диверсионно-разведывательной школе, после чего попал под вербовку в Афганистан. Сам я желания не высказывал — дети были маленькие. Не знаю уж, как удалось открутиться. Если бы попал туда — трудно пришлось бы моей семье. Это было специальное подразделение: полгода в Афгане, полгода в Союзе, семью можно было увидеть только в отпуске. Меня такая жизнь совершенно не устраивала, не мог долго жить без детей. В общем, я туда не попал, но несколько лет состоял в группе по борьбе с терроризмом».
Навыки бойца
— Я уже 15 лет не служу в органах. Гражданский стаж в бизнесе почти такой же, как на службе у государства. Первый год проработал в ведомственном спортивном обществе «Динамо» и одновременно разнорабочим на кондитерско-макаронной фабрике. Но на самом деле преподавал рукопашную подготовку сотрудникам ППС и параллельно вел четыре группы в «Динамо» — разновозрастные детские и одну женскую. Книжку тогда написал и издал — «Шанс на спасение». В общем, интересная жизнь была, насыщенная, но недолгая.
Как же она «оборвалась»?
— Мой соавтор этой книжки и товарищ по «Динамо», майор милиции Александр Пильников (сейчас он директор спорткомплекса «Локомотив») предложил создать школу по подготовке частных охранников и телохранителей. Такому никто тогда не обучал целенаправленно, но пользовалось это огромным спросом: 1992 год — расцвет криминала, без охраны серьезному человеку никуда! У меня к тому времени был уже десятилетний тренерский опыт — я же серьезно занимался карате. Принимал участие в охране приезжавших в Красноярск членов Политбюро и Генеральных секретарей ЦК КПСС. В общем, грех было не использовать знания и навыки. В начале марта 92-го мы с Сашей и организовали это предприятие. Несколько лет работали вместе, пока ему в органах не сделали замечание. Все-таки он был офицером внутренней службы, а занимался бизнесом — по уставу нельзя.
Ваше первое предприятие носило нынешнее название — «Сибирская защита»?
— Да, с самого начала! Это название придумал я. У нас было ТОО «Сибирская защита». Мне нравилось сочетание слов «товарищество» и «защита», да еще и «сибирская». Что-то крепкое было в этой связке.
Кто был учредителем?
— Было человек 9 среди учредителей этого ТОО — мы с Сашей Пильниковым и еще некоторые предприниматели.
Они, наверное, помогали деньгами?
— Нет. Тогда выживали сами. Учредители нужны были для привлечения административного ресурса, как сейчас говорят. Т. е. для первоначального авторитета. Саша занимался оформлением предприятия, а я — преподаванием. Для меня оргвопросы были тогда таким туманом, а он уже неплохо ориентировался во всем этом деле. Пильников создал предприятие, я придумал название. Нашли бухгалтера, который вел всю документацию, я вообще не вникал в эти дела. Для меня был важен учебный процесс, я в нем творчески самореализовывался. Интересно тогда жили: много придумывали, экспериментировали. Вот только денег у нас вообще не было.
Вникать пришлось, когда Пильникова поставили в органах перед выбором?
— Ну, да. Саша выбрал службу и правильно сделал — сейчас получает приличную пенсию. А мне пришлось тогда взвалить на себя все. Это был 94-й год. Учебные курсы перешли под вывеску «Института охраны и предпринимательской безопасности», который тоже назывался «Сибирская защита». И потом «Сибзащита» не раз появлялась в названии наших предприятий. Теперь это наш бренд.
Кто был среди ваших клиентов?
— Телохранителей заказывали, как правило, солидные организации: банки, крупные коммерческие предприятия, госструктуры. И для них мы готовили ребят высочайшей квалификации.
К вам мог прийти человек с улицы?
— По объявлениям и рекомендациям приходили немногие. В основном за курсантов платили по безналу. К примеру, Крайпотребсоюз, золотые артели «Северная» и «Полюс», Богучанская ГЭС. Организации вкладывали деньги в собственную безопасность, обучая у нас своих сотрудников. Недавно я был на Богучанской ГЭС — там мои восемь выпускников до сих пор работают.
Расширение полномочий
— Нашим воспитанникам необходима была практика. Для этой цели мы в 1994 году взяли под охрану крупный магазин на улице Новосибирской. Там был огромный подвал, в котором мы проводили классные тренировки, оперативные учения. Нам этот магазин был интересен как учебный объект. Потом у меня был выпуск, и курсанты разъехались. А кому-то ведь объект надо охранять. Я и оставил у себя четырех человек. Под них пришлось открыть охранное предприятие — чтобы эти люди были где-то трудоустроены. Так появилась охранное предприятие ООО «Сибирская защита». Потом под этот проект еще организации напросились: опять же магазины, студенческие общежития, стройки, гостиницы, даже автосервис был. Увеличился штат охранников. Поначалу мы брали только те объекты, на которых можно было тренироваться. Однако вскоре выяснилось, что охранная деятельность приносит неплохие деньги.
А вот учеба была нерентабельна. Сколько денег нам за курсантов не платили, все вкладывалось в более совершенные технологии обучения. К примеру, организовать «настоящую» тренировку для инкассаторов с захватом их автомобиля — это всегда очень дорого. Там ведь обязательно фару выбьешь или крылья помнешь. Тренировки у нас были «вживую» — с реальными ножами, стреляющими газовыми пистолетами, настоящими палками. Саша пригласил как-то руководителя одной из школ милиции на нашу тренировку — для обмена опытом. В спортзал «Динамо». А там — стальные «выкидухи» летают. Кому-то в ногу случайно воткнулся выбитый нож, кому-то руку немного порезало. Мы ведь учили лезвие хватать рукой и отбирать нож, выворачивая его. Тут самое главное, если схватил, то не малодушничай, держи изо всех сил, до последнего. Если взял плотно, то не порежешься. Посмотрел гость на все это дело и говорит: «Да, это здорово! Но у нас нельзя. У нас больничные». А у нас была подписка от каждого — я же людей от смерти уклоняться учил. Самое первое занятие начиналось с вопроса: ребята, вы готовы отдать свою жизнь за охраняемого коммерсанта? Нет? А тогда чего мы тут с вами делаем?! Эффект был что надо. Люди впервые задумывались о жизни и смерти и делали выбор.
Наверняка, помимо охраны объектов, приходилось и «крышевать» чей-то бизнес?
— Знаете, это получалось как-то само собой. В то время это было актуально. Выбора-то у предпринимателя не много — он мог встать под «крышу» к бандитам или к кому-то другому, но такому, с кем преступный мир считался бы. Мы и оказались среди таких. Потому что изначально никогда не вмешивались в чужой бизнес, не пытались его захватить, не толкали коммерсанта в кредиты, не загоняли в долги, не пытались его разорить. Мы просто ежемесячно получали свои деньги и оказывали оговоренные услуги: бандиты «наехали», мы с ними переговоры провели — все в порядке. Под это дело была у нас и «бригада». Эти ребята не были бандитами, а были лучшими нашими курсантами. Но, поскольку мы «крышевали», нас поставили на учет как ОПГ — организованную преступную группировку. Как и других авторитетных сотрудников милиции, тоже уже бывших.
К нокдаунам не привыкать
— К 95-му году у нас был такой авторитет, что с нами считались и братки, и воры в законе. Конечно, срабатывало и мое КГБэшное прошлое, и спортивная биография. И, понятное дело, сотни наших выпускников. «Сибирская защита» стояла очень мощно. Это и сыграло в итоге с нами злую шутку: органы поставили нас на одну планку с бандитами. Мы оказались в активной разработке. Хотя, повторяю, мы готовили телохранителей и в частной охране работали по закону. А «крышевание» — это неотъемлемый в то время элемент обеспечения комплексной безопасности бизнеса. Я сам из «структуры», почти двадцать лет боролся с криминалом, а это быстро из головы не выветришь. Но мы загордились. Дело дошло до того, что на 23 Февраля вышла полуторачасовая программа о школе телохранителей «Сибирская защита», и я прямо в телеэфире сказал: «Если бы в МВД так готовили людей, как в «Сибирской защите», в милиции ребята не гибли бы на улицах». Я мог это сказать по праву — сам там преподавал и видел уровень подготовки. Однако поняли меня превратно. В среду вышла передача, в четверг в УВД состоялось совещание по ней, в пятницу в учебных помещениях «Сибзащиты» уже шли обыски. Меня арестовали.
Когда оказались на свободе?
— Почти через три месяца. На суде многие обвинения с меня были сняты — прокуратура их даже не поддержала. В общем, все счастливо закончилось: 19 мая, в День пионерии, я уже был на свободе.
За это время «Сибирская защита» не потеряла свои позиции?
— После этой истории я психологически надломился. Меня, преуспевающего бизнесмена, офицера КГБ, оказывается, легко можно смолоть госмашиной. Долго ничего не хотелось делать — просто поддерживал как-то бизнес. Когда из тюрьмы вернулся, было туго. И изнутри было предательство, и клиенты отказывались, публикаций негативных много было. Раньше, бывало, на неделю в командировку съездишь, и то финансовый механизм начинает пробуксовывать, а тут 3 месяца. Но все это мы пережили.
К «крышеванию» уже не возвращались?
— Со временем этот бизнес умер сам собой. Мы же продолжали оказывать услуги по безопасности. «Крыша», повторяю, была актуальным на тот период развития рынка элементом защиты бизнеса. Мы и сейчас этим занимаемся — безопасностью. Проверяем персонал, кандидатов на работу, расследуем случаи краж и ЧП на рабочих местах.
А как проверяется кандидат на работу? Вы его в разработку берете?
— Да очень просто. Человек заполняет анкету, потом ее данные проверяются с его же согласия. Все, что написано в анкете, должно подтвердиться. Съездили по прошлым местам работы, поговорили с людьми. Кандидат обязательно указывает координаты трех людей, с которыми можно поговорить. У нас рука набита уже. Кроме того, занимаемся проверкой на благонадежность фирм — потенциальных партнеров нашего клиента. Контролируем сделки. Проплатил, к примеру, наш клиент деньги заранее, и ему хотелось бы, чтобы все без неприятных нюансов прошло. Раньше мошенников было меньше, да и методы воздействия на них были эффективнее. Но сегодня ситуация изменилась — и мы работаем на профилактику, предупреждение преступлений и убытков. Уже много лет наши аналитики отслеживают публикации СМИ и собрали такой архив, что есть в нем сведения почти о каждом мало-мальски значимом предприятии.
А справки о частном лице?
— Это не наш профиль. Наша работа сегодня — экономическая безопасность. Изначально так сложилось. Я бы, может, и занимался этим (какая разница, как деньги зарабатывать), но так получилось, что руководителем сыскного отдела с самого начала была женщина. Она пришла из налоговой полиции — подполковник. И когда к ней приходили с такими поручениями, она не бралась за них из принципа. Да и мне самому это неинтересно. Это неправильно — вмешиваться в личную жизнь других. У меня случай в детстве был, запомнился очень: соседка прибежала к нам и говорит, что ее муж пьяный избивает. Мой отец пошел и успокоил мужика как следует. После этого соседка с обвинениями на отца накинулась. Муж и жена — одна сатана. Лучше не лезть.
Какие организации сейчас объединены «Сибирской защитой»?
— Сегодня юридического лица у «Сибзащиты» нет. Это наш бренд. Но есть конкретное охранное предприятие, детективное агентство, информационное агентство и агентство по защите информации — все это самостоятельные юрлица, которые объединены общей идеей и общей целью. Их руководители — бывшие сотрудники милиции, профессионалы.
Новые направления не планируете открыть?
— Понимаете, я пережил такую стадию интересную: как-то незаметно начинает захватывать понятие «прибыль». Денег, в принципе, мне хватало всегда. Чтобы ездить на хорошей машине, обучать детей, содержать приличный офис (у нас даже свой спортзал есть). Наш бизнес рентабелен. Но незаметно появляется ощущение, что ты становишься рабом. Нет, не денег, а именно прибыли. Она становится важной сама по себе, безотносительно к количеству денег. Возникает какой-то проект, быстренько просчитываешь его. Прибыль должна быть! И неважно, сколько ее там, этой прибыли. Если ее нет, мы этим не занимаемся. Хотя это дело может быть общественно важное, социальное, для людей.
И второй феномен. На свои увлечения — историю, велосипедный клуб, путешествия — я трачу, не особо деньги считая. При этом также не задумываясь, полезно ли это обществу и мне лично.
Охарактеризуйте ваше нынешнее положение в системе «Сибирской защиты». Вы президент всех этих компаний?
— В какой-то степени. А вообще-то там везде свои директора, и я даже не учредитель. Для меня это непринципиально, потому что вся структура выстраивалась на протяжении 14 лет, и тут все держится на энергетических связях. У нас одна команда. По большей части, я советник, консультант и несу ответственность за наш бренд. А потому, конечно, влияю и на стратегию, и на тактику, и на финансовую политику. Но у нас с членами команды отношения неформальные — не «начальник-подчиненный». Все держится на взаимном уважении и авторитете. Помните, я в начале нашего разговора сказал, что мне нравится слово «товарищество». Вот оно у нас сейчас и есть, настоящее товарищество, хотя это юридически и не закреплено.
досье
Владимир Черников
Родился 27 июня 1950 года в Читинской области.
Образование: 1967 г. — золотая медаль по окончании средней школы (Курагинский район Красноярского края); 1971 г. — диплом Красноярского государственного педагогического института по специальности «учитель физики средней школы».
Карьера: 1971-74 гг. — учитель физики в школе Ирбинского рудника в Курагинском районе, 1974-1991 гг. — служба в органах госбезопасности, 1991 г. — тренер по рукопашному бою в спортивном обществе «Динамо», 1992 г. — соучредитель ТОО «Сибирская защита», с 1994 г. — руководитель ряда юридически самостоятельных проектов по обеспечению комплексной безопасности бизнеса, объединенных брендом «Сибирская защита».
Достижения: подполковник КГБ в запасе; благодарность председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова; чемпион Сибири по рукопашному бою; организатор уникальной школы по подготовке телохранителей; совершил велопробег вокруг озера Байкал в 50 лет и велотур по зимней Монголии в 56 лет; изобретатель новой геометрии велосипедной рамы для туризма.
Спорт: в студенческие годы — «столбизм» и спелеология, во время службы в органах и до 1995 года — карате, с 1996-го по 1998 гг. — автоориентирование и авторалли, с 1999 года и по сей день — велосипедный спорт и туризм.
Хобби: цифровая фотография, коллекционирование фигурок носорогов, изучение истории русских первопроходцев Сибири.
Семейное положение: женат, четверо детей, внук.
Владимир Черников — потомственный «защитник». Его отец советский офицер, воевавший на фронтах Великой Отечественной, а после — учитель. Выбирая институт, семнадцатилетний Владимир тоже пошел по отцовским стопам — поступил в пединститут на физмат.
В первый же год учебы Черников приобщился к спорту — наставники рассмотрели в нем предрасположенность к спортивному ориентированию и сразу же «прибрали к рукам». Уже через несколько месяцев студент из деревни выполнил перворазрядный норматив. Но еще больше его увлекли красноярские Столбы, куда Владимира как-то вытащили соседи по общежитию.
Владимир Черников: «Там, в заповеднике, я и вырос. Года три точно на Столбах прожил. За день до госэкзамена, бывало, прибегают за мной одногруппники: «Слышь, Шурик! (это у меня прозвище такое было) Ты чего тут? Завтра же «гос»!» Я лечу в город и сдаю на пятерки. Легко как-то мне давалась учеба».
После института отправился Черников работать в школу — в Курагинский район. В тот же год женился. Родился сын. И тут принесли повестку из военкомата — призыв на флот. Разумно посчитав, что ребенок все равно пока несмышленый, Владимир отправился в армию. Благо, с высшим образованием служить всего один год. «Нас на корабле таких было двое. Командир не знал, что с нами делать. Все по три года служат — только за это время можно хоть как-то освоить корабль. А мы за год его «узнали». Я все-таки уже не юнцом был в то время».
После увольнения вернулся Черников в школу. Проработал в ней ровно год и попал в сферу интересов органов госбезопасности. Владимир Черников: «Как выяснилось позже, выбирали из тринадцати кандидатов. Двенадцать отпали по разным причинам: приводы в милицию, судимые родственники, проблемы со здоровьем и т. д. У меня оказалась чистая биография. Все, говорят, будешь теперь у нас служить. 9 сентября 1974 года уже началась учеба в школе, я вышел на работу, а меня призывают в органы. Директор школы в дыбы — не отпущу, мол! Ему говорят со смехом: ну как ты не отпустишь? Короче, мне пришлось искать себе замену. Я съездил в Курагино, нашел там парня, тоже физика — он учился со мной, только попозже чуть. Уговорил его, он приехал на мое место, а я перевелся в Минусинск. Мне там сразу 3-комнатную квартиру выделили».
Начал новоявленный сотрудник КГБ свой служебный путь лейтенантом в должности оперуполномоченного. Но уже через три месяца Владимира направили на специальные полугодичные курсы в Ташкент. Переквалификация — так называлась эта «учебка» спецслужб, где вчерашний школьный педагог Черников впервые узнал, что такое агентура и шпионаж. И с тех пор — 4 года в Минусинске, 11 лет — в Красноярском краевом управлении и 3 года в Норильске. В общей сложности — 18 лет.
Владимир Черников: «Я также закончил следственные курсы КГБ и прошел специальную подготовку в диверсионно-разведывательной школе, после чего попал под вербовку в Афганистан. Сам я желания не высказывал — дети были маленькие. Не знаю уж, как удалось открутиться. Если бы попал туда — трудно пришлось бы моей семье. Это было специальное подразделение: полгода в Афгане, полгода в Союзе, семью можно было увидеть только в отпуске. Меня такая жизнь совершенно не устраивала, не мог долго жить без детей. В общем, я туда не попал, но несколько лет состоял в группе по борьбе с терроризмом».
Навыки бойца
— Я уже 15 лет не служу в органах. Гражданский стаж в бизнесе почти такой же, как на службе у государства. Первый год проработал в ведомственном спортивном обществе «Динамо» и одновременно разнорабочим на кондитерско-макаронной фабрике. Но на самом деле преподавал рукопашную подготовку сотрудникам ППС и параллельно вел четыре группы в «Динамо» — разновозрастные детские и одну женскую. Книжку тогда написал и издал — «Шанс на спасение». В общем, интересная жизнь была, насыщенная, но недолгая.
Как же она «оборвалась»?
— Мой соавтор этой книжки и товарищ по «Динамо», майор милиции Александр Пильников (сейчас он директор спорткомплекса «Локомотив») предложил создать школу по подготовке частных охранников и телохранителей. Такому никто тогда не обучал целенаправленно, но пользовалось это огромным спросом: 1992 год — расцвет криминала, без охраны серьезному человеку никуда! У меня к тому времени был уже десятилетний тренерский опыт — я же серьезно занимался карате. Принимал участие в охране приезжавших в Красноярск членов Политбюро и Генеральных секретарей ЦК КПСС. В общем, грех было не использовать знания и навыки. В начале марта 92-го мы с Сашей и организовали это предприятие. Несколько лет работали вместе, пока ему в органах не сделали замечание. Все-таки он был офицером внутренней службы, а занимался бизнесом — по уставу нельзя.
Ваше первое предприятие носило нынешнее название — «Сибирская защита»?
— Да, с самого начала! Это название придумал я. У нас было ТОО «Сибирская защита». Мне нравилось сочетание слов «товарищество» и «защита», да еще и «сибирская». Что-то крепкое было в этой связке.
Кто был учредителем?
— Было человек 9 среди учредителей этого ТОО — мы с Сашей Пильниковым и еще некоторые предприниматели.
Они, наверное, помогали деньгами?
— Нет. Тогда выживали сами. Учредители нужны были для привлечения административного ресурса, как сейчас говорят. Т. е. для первоначального авторитета. Саша занимался оформлением предприятия, а я — преподаванием. Для меня оргвопросы были тогда таким туманом, а он уже неплохо ориентировался во всем этом деле. Пильников создал предприятие, я придумал название. Нашли бухгалтера, который вел всю документацию, я вообще не вникал в эти дела. Для меня был важен учебный процесс, я в нем творчески самореализовывался. Интересно тогда жили: много придумывали, экспериментировали. Вот только денег у нас вообще не было.
Вникать пришлось, когда Пильникова поставили в органах перед выбором?
— Ну, да. Саша выбрал службу и правильно сделал — сейчас получает приличную пенсию. А мне пришлось тогда взвалить на себя все. Это был 94-й год. Учебные курсы перешли под вывеску «Института охраны и предпринимательской безопасности», который тоже назывался «Сибирская защита». И потом «Сибзащита» не раз появлялась в названии наших предприятий. Теперь это наш бренд.
Кто был среди ваших клиентов?
— Телохранителей заказывали, как правило, солидные организации: банки, крупные коммерческие предприятия, госструктуры. И для них мы готовили ребят высочайшей квалификации.
К вам мог прийти человек с улицы?
— По объявлениям и рекомендациям приходили немногие. В основном за курсантов платили по безналу. К примеру, Крайпотребсоюз, золотые артели «Северная» и «Полюс», Богучанская ГЭС. Организации вкладывали деньги в собственную безопасность, обучая у нас своих сотрудников. Недавно я был на Богучанской ГЭС — там мои восемь выпускников до сих пор работают.
Расширение полномочий
— Нашим воспитанникам необходима была практика. Для этой цели мы в 1994 году взяли под охрану крупный магазин на улице Новосибирской. Там был огромный подвал, в котором мы проводили классные тренировки, оперативные учения. Нам этот магазин был интересен как учебный объект. Потом у меня был выпуск, и курсанты разъехались. А кому-то ведь объект надо охранять. Я и оставил у себя четырех человек. Под них пришлось открыть охранное предприятие — чтобы эти люди были где-то трудоустроены. Так появилась охранное предприятие ООО «Сибирская защита». Потом под этот проект еще организации напросились: опять же магазины, студенческие общежития, стройки, гостиницы, даже автосервис был. Увеличился штат охранников. Поначалу мы брали только те объекты, на которых можно было тренироваться. Однако вскоре выяснилось, что охранная деятельность приносит неплохие деньги.
А вот учеба была нерентабельна. Сколько денег нам за курсантов не платили, все вкладывалось в более совершенные технологии обучения. К примеру, организовать «настоящую» тренировку для инкассаторов с захватом их автомобиля — это всегда очень дорого. Там ведь обязательно фару выбьешь или крылья помнешь. Тренировки у нас были «вживую» — с реальными ножами, стреляющими газовыми пистолетами, настоящими палками. Саша пригласил как-то руководителя одной из школ милиции на нашу тренировку — для обмена опытом. В спортзал «Динамо». А там — стальные «выкидухи» летают. Кому-то в ногу случайно воткнулся выбитый нож, кому-то руку немного порезало. Мы ведь учили лезвие хватать рукой и отбирать нож, выворачивая его. Тут самое главное, если схватил, то не малодушничай, держи изо всех сил, до последнего. Если взял плотно, то не порежешься. Посмотрел гость на все это дело и говорит: «Да, это здорово! Но у нас нельзя. У нас больничные». А у нас была подписка от каждого — я же людей от смерти уклоняться учил. Самое первое занятие начиналось с вопроса: ребята, вы готовы отдать свою жизнь за охраняемого коммерсанта? Нет? А тогда чего мы тут с вами делаем?! Эффект был что надо. Люди впервые задумывались о жизни и смерти и делали выбор.
Наверняка, помимо охраны объектов, приходилось и «крышевать» чей-то бизнес?
— Знаете, это получалось как-то само собой. В то время это было актуально. Выбора-то у предпринимателя не много — он мог встать под «крышу» к бандитам или к кому-то другому, но такому, с кем преступный мир считался бы. Мы и оказались среди таких. Потому что изначально никогда не вмешивались в чужой бизнес, не пытались его захватить, не толкали коммерсанта в кредиты, не загоняли в долги, не пытались его разорить. Мы просто ежемесячно получали свои деньги и оказывали оговоренные услуги: бандиты «наехали», мы с ними переговоры провели — все в порядке. Под это дело была у нас и «бригада». Эти ребята не были бандитами, а были лучшими нашими курсантами. Но, поскольку мы «крышевали», нас поставили на учет как ОПГ — организованную преступную группировку. Как и других авторитетных сотрудников милиции, тоже уже бывших.
К нокдаунам не привыкать
— К 95-му году у нас был такой авторитет, что с нами считались и братки, и воры в законе. Конечно, срабатывало и мое КГБэшное прошлое, и спортивная биография. И, понятное дело, сотни наших выпускников. «Сибирская защита» стояла очень мощно. Это и сыграло в итоге с нами злую шутку: органы поставили нас на одну планку с бандитами. Мы оказались в активной разработке. Хотя, повторяю, мы готовили телохранителей и в частной охране работали по закону. А «крышевание» — это неотъемлемый в то время элемент обеспечения комплексной безопасности бизнеса. Я сам из «структуры», почти двадцать лет боролся с криминалом, а это быстро из головы не выветришь. Но мы загордились. Дело дошло до того, что на 23 Февраля вышла полуторачасовая программа о школе телохранителей «Сибирская защита», и я прямо в телеэфире сказал: «Если бы в МВД так готовили людей, как в «Сибирской защите», в милиции ребята не гибли бы на улицах». Я мог это сказать по праву — сам там преподавал и видел уровень подготовки. Однако поняли меня превратно. В среду вышла передача, в четверг в УВД состоялось совещание по ней, в пятницу в учебных помещениях «Сибзащиты» уже шли обыски. Меня арестовали.
Когда оказались на свободе?
— Почти через три месяца. На суде многие обвинения с меня были сняты — прокуратура их даже не поддержала. В общем, все счастливо закончилось: 19 мая, в День пионерии, я уже был на свободе.
За это время «Сибирская защита» не потеряла свои позиции?
— После этой истории я психологически надломился. Меня, преуспевающего бизнесмена, офицера КГБ, оказывается, легко можно смолоть госмашиной. Долго ничего не хотелось делать — просто поддерживал как-то бизнес. Когда из тюрьмы вернулся, было туго. И изнутри было предательство, и клиенты отказывались, публикаций негативных много было. Раньше, бывало, на неделю в командировку съездишь, и то финансовый механизм начинает пробуксовывать, а тут 3 месяца. Но все это мы пережили.
К «крышеванию» уже не возвращались?
— Со временем этот бизнес умер сам собой. Мы же продолжали оказывать услуги по безопасности. «Крыша», повторяю, была актуальным на тот период развития рынка элементом защиты бизнеса. Мы и сейчас этим занимаемся — безопасностью. Проверяем персонал, кандидатов на работу, расследуем случаи краж и ЧП на рабочих местах.
А как проверяется кандидат на работу? Вы его в разработку берете?
— Да очень просто. Человек заполняет анкету, потом ее данные проверяются с его же согласия. Все, что написано в анкете, должно подтвердиться. Съездили по прошлым местам работы, поговорили с людьми. Кандидат обязательно указывает координаты трех людей, с которыми можно поговорить. У нас рука набита уже. Кроме того, занимаемся проверкой на благонадежность фирм — потенциальных партнеров нашего клиента. Контролируем сделки. Проплатил, к примеру, наш клиент деньги заранее, и ему хотелось бы, чтобы все без неприятных нюансов прошло. Раньше мошенников было меньше, да и методы воздействия на них были эффективнее. Но сегодня ситуация изменилась — и мы работаем на профилактику, предупреждение преступлений и убытков. Уже много лет наши аналитики отслеживают публикации СМИ и собрали такой архив, что есть в нем сведения почти о каждом мало-мальски значимом предприятии.
А справки о частном лице?
— Это не наш профиль. Наша работа сегодня — экономическая безопасность. Изначально так сложилось. Я бы, может, и занимался этим (какая разница, как деньги зарабатывать), но так получилось, что руководителем сыскного отдела с самого начала была женщина. Она пришла из налоговой полиции — подполковник. И когда к ней приходили с такими поручениями, она не бралась за них из принципа. Да и мне самому это неинтересно. Это неправильно — вмешиваться в личную жизнь других. У меня случай в детстве был, запомнился очень: соседка прибежала к нам и говорит, что ее муж пьяный избивает. Мой отец пошел и успокоил мужика как следует. После этого соседка с обвинениями на отца накинулась. Муж и жена — одна сатана. Лучше не лезть.
Какие организации сейчас объединены «Сибирской защитой»?
— Сегодня юридического лица у «Сибзащиты» нет. Это наш бренд. Но есть конкретное охранное предприятие, детективное агентство, информационное агентство и агентство по защите информации — все это самостоятельные юрлица, которые объединены общей идеей и общей целью. Их руководители — бывшие сотрудники милиции, профессионалы.
Новые направления не планируете открыть?
— Понимаете, я пережил такую стадию интересную: как-то незаметно начинает захватывать понятие «прибыль». Денег, в принципе, мне хватало всегда. Чтобы ездить на хорошей машине, обучать детей, содержать приличный офис (у нас даже свой спортзал есть). Наш бизнес рентабелен. Но незаметно появляется ощущение, что ты становишься рабом. Нет, не денег, а именно прибыли. Она становится важной сама по себе, безотносительно к количеству денег. Возникает какой-то проект, быстренько просчитываешь его. Прибыль должна быть! И неважно, сколько ее там, этой прибыли. Если ее нет, мы этим не занимаемся. Хотя это дело может быть общественно важное, социальное, для людей.
И второй феномен. На свои увлечения — историю, велосипедный клуб, путешествия — я трачу, не особо деньги считая. При этом также не задумываясь, полезно ли это обществу и мне лично.
Охарактеризуйте ваше нынешнее положение в системе «Сибирской защиты». Вы президент всех этих компаний?
— В какой-то степени. А вообще-то там везде свои директора, и я даже не учредитель. Для меня это непринципиально, потому что вся структура выстраивалась на протяжении 14 лет, и тут все держится на энергетических связях. У нас одна команда. По большей части, я советник, консультант и несу ответственность за наш бренд. А потому, конечно, влияю и на стратегию, и на тактику, и на финансовую политику. Но у нас с членами команды отношения неформальные — не «начальник-подчиненный». Все держится на взаимном уважении и авторитете. Помните, я в начале нашего разговора сказал, что мне нравится слово «товарищество». Вот оно у нас сейчас и есть, настоящее товарищество, хотя это юридически и не закреплено.
Качество жизни
| Мнения
| WIKI — биографии персон и справки о компаниях
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Самое читаемое
«Человеком года — 2024» стал Дмитрий Мраморов, «СКБ Контур» 
Правительство и Госдума публично поддержали Набиуллину в вопросе ключевой ставки 
«Сбережений слишком много». Заморозка вкладов: бессмыслица или очевидный вариант? 
«Путина неудачная». Производство красной икры в России сократилось в три раза 
Какая там по счету пятилетка? Мы возвращаемся к плановой экономике