В последние годы сельское хозяйство края чувствовало себя довольно хорошо. Но 2023 несколько пошатнул ситуацию. О том, что происходит в отрасли «Деловой квартал» поговорил с экспертами.
генеральный директор и основатель компании «Саянмолоко» (бренд «Семенишна»), обладатель премии «Человек года — 2022» в АПК
Возможности и сложности. Самый главный вызов этого года — потеря предсказуемости в действиях власти. Еще 8…10 лет назад вся поддержка АПК в крае была направлена на то, чтобы крупные предприятия брали под крыло малые. И это работало. Теперь же решили, что «крупняк» сам справится, и сильно ограничили его в мерах поддержки, переориентировав их на малые формы. Размер же определяется не по прибыли, а по обороту: 1 млрд рублей — все, ты крупный. А что такое миллиард? Если у тебя есть более-менее приличное молочное производство или ты сколь-либо плотно занимаешься растениеводством, то он у тебя будет по умолчанию. И вроде ты стремишься сделать как лучше, а получаешь от ворот поворот.
Мы на себе в 2023 это почувствовали очень жестко. Например, раньше часть стоимости приобретаемой техники компенсировали либо напрямую, либо через лизинг. А теперь сделали гранты. Казалось бы, какая разница? А она в том, что, пока ты не получил этот грант (что вопрос, ведь в бюджете на это заложено 600 млн рублей, а заявок подано на 1,6 млрд), ты ничего не приобретаешь. По итогу у нас уже все полевые работы закончились, а новой техники мы в этом году так и не увидели.
Кейс. Многие годы мы работали над тем, чтобы создать единое крупное предприятие, которым и нам проще управлять, и государству проще отслеживать и контролировать происходящее. У нас, к примеру, есть перерабатывающее молочное предприятие, комбикормовый завод, зернопереработка, сборные пункты, с розницей мы работаем напрямую. И все это не различные юрлица, а в рамках одной компании, которой сильно усложнили доступ к господдержке. Получается, что власть сама подталкивает нас к дроблению на более мелкие бизнесы, которым будут помогать с большей готовностью.
Перспективы. Главная сложность будущего — найти баланс между расходами и доходами. МРОТ растет, зарплаты надо индексировать, солярка подорожала к пику уборочной на 50%, цены на запчасти за 2,5 года по некоторым позициям выросли втрое, из-за холодной весны мы недополучим примерно 30% в урожайности, а цены на нашу продукцию поднимать не дают — социальный фактор. В итоге, по самым скромным прикидкам, мы только в растениеводстве в этом году недополучим процентов десять прибыли.
директор Красноярского научно-исследовательского института сельского хозяйства (КрасНИИСХ ФИЦ КНЦ СО РАН), кандидат сельскохозяйственных наук
Возможности и сложности. Последние 1,5 года для аграриев региона и страны в целом были неоднозначными. Из плюсов — рекордные урожаи зерновых и масличных культур. Из минусов — неблагоприятная конъюнктура и низкие цены на с/х-продукцию при серьезно возросших затратах, что напрямую повлияло на рентабельность агропроизводства. Очевидные вызовы — экспортные ограничения и санкции, которые подсветили серьезную импортозависимость АПК в технике, запчастях, семенах.
Совокупность факторов неизбежно приводит к тому, что в АПК России будет наблюдаться дальнейшее снижение производственной базы и сокращение валового продовольственного продукта. Это напрямую скажется на ценах для потребителя. Глобальный риск — потеря лидирующих позиций по экспорту пшеницы. Чтобы Россия и дальше оставалась важнейшим игроком на мировом рынке, необходимо расширение господдержки. Нужны точечные меры для сокращения самого острого дефицита: высококачественных семян, кадров, техники, ГСМ и др. В противном случае отрасль потеряет и темпы роста, и фундамент, который выстраивался долгие годы.
Кейс. Сегодня АПК взял курс на самообеспеченность не только зерном, картофелем и овощами, но и средствами их производства и оборотными фондами. Доктрина продовольственной безопасности, в частности, предполагает, что к 2030 не менее 75% семян будет приходиться на отечественную селекцию. В селекционном центре ФИЦ КНЦ СО РАН такая работа ведется по ряду культур (пшеница, ячмень, овес, озимая рожь, горох, масличные и плодово-ягодные культуры). Полученные результаты масштабируются опытными хозяйствами научного центра и далее внедряются в АПК региона. К слову, есть и встречное движение — интерес аграриев к высококачественным отечественным семенам значительно вырос. По соотношению цена/качество они дают фору семенам зарубежным, стоимость которых в 1,5…3 раза выше.
Перспективы. Приоритеты АПК на ближайшее время — ускоренное импортозамещение. В планах ФИЦ КНЦ СО РАН проектирование и строительство современных семенных заводов и тепличного комплекса, селекция новых сортов и обеспечение сельхозтоваропроизводителей региона семенами.
президент Союза переработчиков дикоросов Национальный экоресурс
Возможности и сложности. Вот лишь одна показательная цифра — сфера переработки дикоросов в России сегодня работает максимум на 5% от своего потенциала. Причин несколько. Во-первых, нет системного подхода. Традиции и инфраструктура советского времени потеряны, а новые выстраиваются только сейчас, и это работа вдолгую. Второе — развитие отрасли тормозит излишняя бюрократизация процессов. К примеру, в России в отличие от, скажем, Финляндии сборщик дикоросов не может получить оплату на заготпункте без оформления документов. Сбор дикоросов — работа трудная (тайга, огромные расстояния, гнус) и сезонная, что тоже сдерживает развитие отрасли. Это оборачивается недополученными доходами в региональный и федеральный бюджеты, а на длинных горизонтах — потерями территорий (люди уезжают из деревень, а леса остаются без присмотра). К слову, на повестке сегодня законодательная инициатива, которая предлагает ограничить сбор дикоросов гражданами. Ее принятие обернется для отрасли негативными последствиями: порядка 90% от общего объема заготовки приходится именно на граждан.
Кейс. В Красноярском крае есть два показательных примера того, как в сфере переработки дикоросов сохраняются прошлые и появляются новые традиции. Первый — Крайпотребсоюз, крупнейший на сегодня заготовитель дикоросов в регионе. Его продукция поставляется в торговые сети по всей стране, а также на экспорт. Второй пример — сельхозкооператив «Агрофедерация», который построил в регионе несколько современных заготпунктов. Они оснащены технологичным оборудованием, а собранная продукция реализуется не только в торговых сетях, но и в расположенных при заготпунктах магазинах.
Перспективы. Дикоросы — сфера очень хрупкая и, по сути, единственный ресурс для развития сельских территорий. Поэтому относиться к ней нужно соответствующим образом: не ограничивать, а помогать — финансово, законодательно, информационно. К примеру, доносить до людей ценность продукции — вкусной, полезной, экологически чистой. Нужно поддерживать тех, кто строит заготпункты, и тех, кто самостоятельно занимается заготовкой и сдачей ягод, грибов, орехов (упрощать условия приемки продукции, прокладывать для них тропы и проч.)
основатель фермы «Коза-Дереза»
Возможности и сложности. Важная оговорка, которую нужно делать в разговоре о фермерстве: предприятия АПК и фермерство — не одно и то же. Эта разница закреплена в том числе законом, однако на практике различий не видит не только обыватель — что простительно, но и законотворцы, и проверяющие органы. Отсюда и результаты: число официально зарегистрированных в России фермерских хозяйств сокращается, потому что выживать им все сложнее.
Самый показательный пример разворачивается прямо сейчас: с 1 декабря 2023 фермеры должны будут маркировать молочную продукцию в ФГИС «Меркурий» (Автоматизированная система для прослеживания грузов, за которыми установлен государственный ветеринарный контроль на территории РФ — Прим. ред.) Однако в отличие от «старших братьев» для большинства фермерских хозяйств задача эта непосильная, начиная от затрат на маркировку (на примере «Козы-Дерезы» это 500 тыс. в год) и заканчивая отсутствием интернета в удаленных хозяйствах. Исключения не предусмотрены: маркировать продукцию должна будет даже фермер «тетя Маша», у которой всего 6 коров. Ирония в том, что маркировка «молочки» — это эхо давних планов России вступить в ВТО. Намерений этих давно нет, а отголоски доносятся до сих пор.
Кейс. Одна из важных и сложных для фермера задач — организовать стабильный сбыт продукции. В Красноярском крае есть удачные примеры возможных подходов. Первый — развитие собственной розницы, по такому пути пошла «Коза-Дереза». Второй — кооператив «Земляки», объединивший под одной крышей фермеров и сборщиков дикоросов. К слову, «Земляки» — это еще и пример того, как отрасли помогает краевой Минсельхоз и законодатели. На региональном уровне есть и меры поддержки, и финансирование. Так, краевой Минсельхоз разработал программу субсидирования для закупки маркировочного оборудования.
Перспективы. Недавно, заседая в грантовой комиссии, я видел несколько фермеров-нулевиков. У каждого из них горели глаза от желания сделать свой проект, а вот мне было за них страшно. Более того, понимая реальную ситуацию, я бы, наверное, не рискнул сейчас заняться фермерством. И потому, что сложностей объективно больше, чем возможностей, и потому, что правила игры одинаковы далеко не для всех.
Сергей Зяблов
председатель Агропромышленного союза Красноярского края, депутат Законодательного Собрания региона
Возможности и сложности. Сельское хозяйство сложно тем, что оно многогранно и многоукладно. С одной стороны, есть растениеводство, животноводство, переработка, а с другой — различные формы организации: ООО, КФХ и т. п. Добиться того, чтобы действия власти удовлетворяли всех, крайне сложно. Да, в 2006 нам удалось сформировать, провести и принять закон о господдержке. И он вполне успешно работал. Но были ли недовольные? Конечно. Те же фермеры, к примеру. Им уделялось мало внимания. Теперь фокус сместили в сторону малых форм. Из-за этого крупные предприятия лишились части господдержки — например, льготного лизинга при покупке новой техники. Будут ли они довольны этим? Вопрос риторический. А между тем именно они обеспечивают основную долю сельхозпроизводства края, поэтому забывать о них нельзя.
Кейс. Обновленный закон оказался очень востребованным у малых хозяйств. На сегодня заявок от них поступило много. Но есть и те, кто не хочет обращаться за господдержкой. Причина, как правило, одна — обязательства по отчетности. Крестьянам привычнее работать на месте, а бумажные дела для них темный лес. Крупные хозяйства могут нанять специалистов, а у «малышей» такой возможности нет. И тут многое зависит от власти на местах: частенько отчетность за крестьянско-фермерские хозяйства делают профильные специалисты районных и сельских администраций. А там, где этого нет, активность в получении господдержки крайне низкая.
Перспективы. На сегодня доля малых форм хозяйствования в сельхозпроизводстве края очень небольшая. Но та активность, с которой они обращаются за господдержкой, дает основания предполагать, что в будущем она (доля) вырастет. Но это не повод рисковать крупными хозяйствами. В общем, главная задача краевой власти сегодня — найти золотую середину между поддержкой тех и других. Это сложно. Но без этого никак.