досье Михаил Голенков Родился 19 июля 1969 г. в Красноярске. Образование: В 2004 г. закончил экономический факультет Красноярского технического университета. Карьера: В начале 90-х заним
Хозяева «Римского Дома» Михаил Голенков и Геннадий Анашкин очень гостеприимны. Своих клиентов, друзей и просто знакомых, случайно заглянувших на огонек, они непременно напоят ароматным кофе или чаем. Такие чаепития и кофепосиделки они сопровождают занимательными рассказами об этих напитках. Правда, во время беседы оговариваются: «По большому счету, в чайном деле мы дилетанты. Просто продавцы из нас получились хорошие».
— Сколько же лет мы знакомы? — задает сам себе вопрос Михаил Голенков и тут же отвечает: — Больше тридцати! Мы жили в одном районе, гуляли в одном дворе, но познакомились, когда пошли вместе в первый класс. Со школы и знаем друг друга.
— А к совместному делу мы шли долго, — вспоминает Геннадий Анашкин. — Сначала был спорт. Мы с Михаилом много лет отдали вольной борьбе. Вообще, думали, что всю жизнь посвятим этому. Но в начале 90-х стало понятно: мировых рекордов нам не добиться, да и жить на те деньги, которые платил спорткомитет, невозможно. Чтобы прокормить семью, надо было искать более денежное занятие. Тогда мы и решили попытать свое счастье в Москве.
— Потом уже, когда появилось свое дело, я понял: спорт нам дал многое, — присоединяется к рассказу Михаил Голенков. — Выдержку, силу воли, стрессоустойчивость. Последнее качество очень сильно спасало в столице. Тогда не было ни денег, ни связей, ни поддержки — ничего. Пути наши с Геннадием на тот период разошлись. Я тогда чем только не занимался, пытался даже свой бизнес наладить в Красноярске.
В Москве возникла идея «Римского Дома»?
— Можно сказать и так, — говорит Геннадий. — Идея заняться оптовыми поставками кофе и чая в Красноярск витала в воздухе.
— Ничего подобного, — перебивает Михаил. — Витала она не в воздухе, а у тебя в голове. Потому что я ничем таким и не думал заниматься. Это ты меня сбил с пути истинного (смеется).
— Да, идея была моя, — продолжает Геннадий.- Я тоже, прежде чем она родилась, занимался разным — оптовыми поставками пива, продуктов питания. В общем, много всего было. Потом подумал: а почему бы не заняться поставками кофе и чая? Сейчас вспоминаю то время и удивляюсь своей смелости. Ну какое заведение в Красноярске в начале 2000-х готово было выложить крупную сумму за элитный кофе? Ведь большинство потребителей тогда довольствовались дешевым чаем в пакетиках и растворимым кофе «три в одном». Когда мы приходили со своим предложением, люди смотрели на нас как на сумасшедших. Я хорошо помню, как один из рестораторов мне тогда сказал: «Никто не будет в нашем городе платить 50 рублей за чашку эспрессо. Люди просто не поймут, зачем за два глотка кофе отдавать такие деньги».
Долго приходилось ломать стереотипы?
— Мы это делаем до сих пор. Хотя за пять лет, что мы на рынке, многое, конечно, изменилось. Открылись новые кофейни, кафе и бары, где подают хорошие кофе и чай. А первых клиентов приходилось часами уговаривать поверить нам. Я до сих пор помню нашего первого заказчика, — говорит Михаил. — Когда Геннадию пришла идея создания «Римского Дома», он еще жил в Москве, а я уже вернулся в Красноярск. И первую сделку мне пришлось организовывать самостоятельно. Естественно, в чае, кофе и специальном оборудовании я тогда ничего не понимал. Первым клиентом стало кафе «Ева». Причем на тот момент у них уже стояла кофемашина. Я долго убеждал хозяйку поверить нам и купить машину гораздо дороже, а плюс к этому брать у нас кофе. Процесс «убеждения» проходил очень трудно, фактически, объясняя клиенту всю полезность нашего товара, я сам вместе с ним познавал азы кофеварения. Пожалуй, это были самые сложные переговоры в моей жизни. Но в итоге мне удалось убедить владелицу кафе. Она вернула другому поставщику то оборудование, которое было в заведении, и купила у нас новую кофемашину. К слову, этот поставщик до сих пор припоминает нам тот случай.
Трудности концептуального периода
Заниматься только поставкой «римчанам» всегда было скучно. Поэтому почти со старта проекта они стали работать в качестве независимых консультантов в ресторанном бизнесе. Как правильно расставить стулья в кафе, какую посуду купить, какое меню выбрать и вообще какой концепции следовать — с такими вопросами к ним обращаются акулы местного общепита.
— Сразу скажу: мы не бюро прогнозов, поэтому со стопроцентной уверенностью сказать, какой формат «попрет» через полгода-год, не можем, — замечает Геннадий. — Хотя еще до того, как кофейни в родном Красноярске стали появляться в большом количестве, мы прогнозировали интерес именно к этому формату. Была даже идея в конце 90-х самим открыть кофейню. Однако ее пришлось «похоронить» просто потому, что у нас не было средств, кризис «убил» все накопления. Но мы ждали взрыва этого сегмента общепита, надеялись что вот–вот — и клиенты пойдут к нам толпой.
— Ждать пришлось долго, — продолжает Михаил. — Но я очень хорошо помню день прорыва. Мы тогда были на старте своего оптового бизнеса, на работе пропадали с девяти утра до двенадцати ночи. И вот в один из таких тяжелых рабочих дней вдруг открывается дверь нашего офиса и заходят несколько человек со словами: «Ребята, вы ведь кофе занимаетесь, а мы думаем кофейню в «Хамелеоне» открыть. Посоветуйте, как и что сделать». Я тогда подумал: «Началось!»
— Мы, одушевленные идеей открытия первой в городе настоящей кофейни, стали расспрашивать клиента, что он хочет и какой должна быть кофейня в его представлении, — вспоминает Геннадий. — У самих уже в голове, конечно, куча идей по интерьеру, посуде, меню. Мы же столько этого ждали, — добавляет Михаил. — На деле же все оказалось гораздо прозаичнее. Клиенты под словом «кофейня» подразумевали советский «кафетерий». Они хотели поставить даже не кофемашину, а бойлер для нагревания воды, подавать кофе в пакетиках, а к нему предлагать печеные пироги. И, что интересно, открыть заведение надо было за полтора месяца. «Там же работы немного», — уверяли они нас. Много ушло времени, чтобы их переубедить. В итоге мы сделали настоящую кофейню, правда, открыть ее пришлось не через месяц, а через пять.
— Мы не разделяем эти направления. Вообще же поставку кофе и чая нельзя назвать сверхрентабельным бизнесом, — рассуждает Михаил Голенков. — Я вам больше скажу: если занимать на этом рынке малую долю, то данная деятельность вообще становится неинтересной. «Римский Дом» сегодня, по нашим оценкам, держит около 60% рынка поставки кофе и чая для ресторанов. В целом для России эта цифра уникальна. Ни в одном из крупных российских городов нет поставщика, который бы забирал столь значительную часть рынка.
С конкурентами отношения поддерживаете?
— На рынке HoReCa работают не больше десяти компаний. Это те, кто «на виду». Со многими собственниками мы знакомы. Иногда встречаемся, общаемся, но дружбы как таковой нет, — говорит Геннадий Анашкин. — Бывает, когда видимся, обсуждаем новых «конкурентов». Каждый месяц узнаем, что кто-то вагон чая в Красноярск привез или несколько тонн кофе. В таких случаях я всегда думаю: «Неужели они надеются реализовать весь этот товар?» Идеалисты!
Дружный бизнес
Еще на старте бизнеса Михаил и Геннадий договорились: если партнерские отношения в бизнесе не складываются, возникают частые ссоры и конфликты, то лучше отказаться от такого партнерства, чем от дружбы. Спорят приятели часто, но, как говорит Михаил, всегда со смыслом:
— Несмотря на то что мы работаем в одном деле, мы очень разные (хотя некоторые клиенты до сих пор нас путают: меня постоянно называют Геннадием, а Гену — Михаилом. Видимо, мы для них единое целое). И поспорить друг с другом любим — хлебом не корми. Но дело в том, что споры у нас всегда аргументированные. У нас не бывает: «Я прав, потому что прав». Прав? Обоснуй, докажи. Хотя Гена иногда любит покричать, он более эмоционален. А я к этому уже привык: подожду, пока он выскажется, и свои аргументы выдаю.
— Да у нас и ссор-то крупных никогда не было, — подтверждает Геннадий. — Зачем? Это же всего лишь работа.
А дружба в бизнесе помогает или мешает?
— (Переглядываются, а потом отвечают почти одновременно.) Помогает.
— Михаил мне может позвонить среди ночи и сказать: «У меня тут идея родилась. Послушай мой бред», — говорит Геннадий. — Не думаю, что обычному партнеру мы бы стали вот так запросто звонить. В компании между нами нет четкого разделения обязанностей. Все стратегические решения принимаются совместно. Оперативное управление мы в этом году передали наемному топ-менеджеру — Сандипу Гаргу. Он с нами с основания «Римского Дома».
Значит, вы теперь можете отойти от дел?
— Сложный вопрос, — задумчиво произносит Михаил Голенков. — Нам очень повезло с топом. Он давно в этом бизнесе, знает и понимает все процессы. Более того, за годы работы в «Римском Доме» Сандип в отличие от нас стал настоящим кофеманом. Он бы мог вам столько всего интересного рассказать об истории кофе, о методах его приготовления. В общем, профессионал. Но окончательно отойти от дел мы пока не готовы. Все время находятся какие-то неотложные дела, встречи, переговоры. Думаю, это просто в характере русского человека — ему в своем собственном деле всегда надо принимать непосредственное участие. Без работы он не может.
Перспективная розница
Планов на будущее у «римчан» громадье. Одна из последних их задумок — сеть розничных магазинов по продажи чая и кофе. Совсем недавно они открыли первую точку. В перспективе сделать сеть как минимум из пяти магазинов. Хотя розничная концепция находится в стадии доработки, у них уже есть желающие купить франшизу.
Почему тогда решили пойти в розницу?
— Розница — это логичное продолжение любого опта. Опт конечен. Рано или поздно многие клиенты будут освоены, основные поставки сделаны. А розница интересна и непредсказуема одновременно, — размышляет Геннадий Анашкин — именно он теперь в «Римском Доме» отвечает за развитие розничного направления. — Здесь своя специфика, например, мы местным рестораторам не возим чай китайских производителей по причине несоответствия его их требованиям. А в розничную линейку пришлось его ввести, так как потребителям он нравится. Интересно, что, как только мы ввели его в ассортиментный ряд, остальные чаи на его фоне стали продаваться гораздо лучше.
Не боитесь конкуренции? В розничном сегменте за последний год она усилилась. Появилось сразу несколько иногородних компаний.
— Люди только возвращаются к тем временам, когда, например, тот же чай в Сибири самоварами пили. Потребителям еще надо привыкнуть к тому, что хороший продукт не продается в одноразовых пакетах за 20 рублей. Поэтому я думаю, что со временем места здесь хватит всем. А пока нам снова приходится заниматься скорее просветительской работой, — резюмирует Геннадий.
досье
Михаил Голенков
Родился 19 июля 1969 г. в Красноярске.
Образование: В 2004 г. закончил экономический факультет Красноярского технического университета.
Карьера:
В начале 90-х занимался спортом.
С 2002 — соучредитель компании «Римский Дом».
Семья: женат, воспитывает дочь.
Хобби: чтение, путешествия.
досье
Геннадий Анашкин
Родился 14 декабря 1968 г. в Красноярске.
Образование: В 1988 г. закончил Красноярский политехнический техникум.
Карьера:
В начале 90-х занимался спортом.
С 1996-го по 1999-й соучредитель торговой компании «Сиаком» (Москва).
С 2002 г. соучредитель компании «Римский Дом».
Семья: женат.
Хобби: путешествия, спорт.
Михаил Голенков и Геннадий Анашкин вот уже пять лет занимаются оптовыми поставками кофе, чая и сопутствующей атрибутики для ресторанов, кафе и баров города. Кажется, что про местный общепит они знают все: лихо оперируют датами, названиями кафе и форматами. Сегодня «Римский Дом» — один из лидеров на этом рынке. История же их совместного бизнеса началась с дружбы.
— Сколько же лет мы знакомы? — задает сам себе вопрос Михаил Голенков и тут же отвечает: — Больше тридцати! Мы жили в одном районе, гуляли в одном дворе, но познакомились, когда пошли вместе в первый класс. Со школы и знаем друг друга.
— А к совместному делу мы шли долго, — вспоминает Геннадий Анашкин. — Сначала был спорт. Мы с Михаилом много лет отдали вольной борьбе. Вообще, думали, что всю жизнь посвятим этому. Но в начале 90-х стало понятно: мировых рекордов нам не добиться, да и жить на те деньги, которые платил спорткомитет, невозможно. Чтобы прокормить семью, надо было искать более денежное занятие. Тогда мы и решили попытать свое счастье в Москве.
— Потом уже, когда появилось свое дело, я понял: спорт нам дал многое, — присоединяется к рассказу Михаил Голенков. — Выдержку, силу воли, стрессоустойчивость. Последнее качество очень сильно спасало в столице. Тогда не было ни денег, ни связей, ни поддержки — ничего. Пути наши с Геннадием на тот период разошлись. Я тогда чем только не занимался, пытался даже свой бизнес наладить в Красноярске.
В Москве возникла идея «Римского Дома»?
— Можно сказать и так, — говорит Геннадий. — Идея заняться оптовыми поставками кофе и чая в Красноярск витала в воздухе.
— Ничего подобного, — перебивает Михаил. — Витала она не в воздухе, а у тебя в голове. Потому что я ничем таким и не думал заниматься. Это ты меня сбил с пути истинного (смеется).
— Да, идея была моя, — продолжает Геннадий.- Я тоже, прежде чем она родилась, занимался разным — оптовыми поставками пива, продуктов питания. В общем, много всего было. Потом подумал: а почему бы не заняться поставками кофе и чая? Сейчас вспоминаю то время и удивляюсь своей смелости. Ну какое заведение в Красноярске в начале 2000-х готово было выложить крупную сумму за элитный кофе? Ведь большинство потребителей тогда довольствовались дешевым чаем в пакетиках и растворимым кофе «три в одном». Когда мы приходили со своим предложением, люди смотрели на нас как на сумасшедших. Я хорошо помню, как один из рестораторов мне тогда сказал: «Никто не будет в нашем городе платить 50 рублей за чашку эспрессо. Люди просто не поймут, зачем за два глотка кофе отдавать такие деньги».
Долго приходилось ломать стереотипы?
— Мы это делаем до сих пор. Хотя за пять лет, что мы на рынке, многое, конечно, изменилось. Открылись новые кофейни, кафе и бары, где подают хорошие кофе и чай. А первых клиентов приходилось часами уговаривать поверить нам. Я до сих пор помню нашего первого заказчика, — говорит Михаил. — Когда Геннадию пришла идея создания «Римского Дома», он еще жил в Москве, а я уже вернулся в Красноярск. И первую сделку мне пришлось организовывать самостоятельно. Естественно, в чае, кофе и специальном оборудовании я тогда ничего не понимал. Первым клиентом стало кафе «Ева». Причем на тот момент у них уже стояла кофемашина. Я долго убеждал хозяйку поверить нам и купить машину гораздо дороже, а плюс к этому брать у нас кофе. Процесс «убеждения» проходил очень трудно, фактически, объясняя клиенту всю полезность нашего товара, я сам вместе с ним познавал азы кофеварения. Пожалуй, это были самые сложные переговоры в моей жизни. Но в итоге мне удалось убедить владелицу кафе. Она вернула другому поставщику то оборудование, которое было в заведении, и купила у нас новую кофемашину. К слову, этот поставщик до сих пор припоминает нам тот случай.
Трудности концептуального периода
Заниматься только поставкой «римчанам» всегда было скучно. Поэтому почти со старта проекта они стали работать в качестве независимых консультантов в ресторанном бизнесе. Как правильно расставить стулья в кафе, какую посуду купить, какое меню выбрать и вообще какой концепции следовать — с такими вопросами к ним обращаются акулы местного общепита.
— Сразу скажу: мы не бюро прогнозов, поэтому со стопроцентной уверенностью сказать, какой формат «попрет» через полгода-год, не можем, — замечает Геннадий. — Хотя еще до того, как кофейни в родном Красноярске стали появляться в большом количестве, мы прогнозировали интерес именно к этому формату. Была даже идея в конце 90-х самим открыть кофейню. Однако ее пришлось «похоронить» просто потому, что у нас не было средств, кризис «убил» все накопления. Но мы ждали взрыва этого сегмента общепита, надеялись что вот–вот — и клиенты пойдут к нам толпой.
— Ждать пришлось долго, — продолжает Михаил. — Но я очень хорошо помню день прорыва. Мы тогда были на старте своего оптового бизнеса, на работе пропадали с девяти утра до двенадцати ночи. И вот в один из таких тяжелых рабочих дней вдруг открывается дверь нашего офиса и заходят несколько человек со словами: «Ребята, вы ведь кофе занимаетесь, а мы думаем кофейню в «Хамелеоне» открыть. Посоветуйте, как и что сделать». Я тогда подумал: «Началось!»
— Мы, одушевленные идеей открытия первой в городе настоящей кофейни, стали расспрашивать клиента, что он хочет и какой должна быть кофейня в его представлении, — вспоминает Геннадий. — У самих уже в голове, конечно, куча идей по интерьеру, посуде, меню. Мы же столько этого ждали, — добавляет Михаил. — На деле же все оказалось гораздо прозаичнее. Клиенты под словом «кофейня» подразумевали советский «кафетерий». Они хотели поставить даже не кофемашину, а бойлер для нагревания воды, подавать кофе в пакетиках, а к нему предлагать печеные пироги. И, что интересно, открыть заведение надо было за полтора месяца. «Там же работы немного», — уверяли они нас. Много ушло времени, чтобы их переубедить. В итоге мы сделали настоящую кофейню, правда, открыть ее пришлось не через месяц, а через пять.
— Мы не разделяем эти направления. Вообще же поставку кофе и чая нельзя назвать сверхрентабельным бизнесом, — рассуждает Михаил Голенков. — Я вам больше скажу: если занимать на этом рынке малую долю, то данная деятельность вообще становится неинтересной. «Римский Дом» сегодня, по нашим оценкам, держит около 60% рынка поставки кофе и чая для ресторанов. В целом для России эта цифра уникальна. Ни в одном из крупных российских городов нет поставщика, который бы забирал столь значительную часть рынка.
С конкурентами отношения поддерживаете?
— На рынке HoReCa работают не больше десяти компаний. Это те, кто «на виду». Со многими собственниками мы знакомы. Иногда встречаемся, общаемся, но дружбы как таковой нет, — говорит Геннадий Анашкин. — Бывает, когда видимся, обсуждаем новых «конкурентов». Каждый месяц узнаем, что кто-то вагон чая в Красноярск привез или несколько тонн кофе. В таких случаях я всегда думаю: «Неужели они надеются реализовать весь этот товар?» Идеалисты!
Дружный бизнес
Еще на старте бизнеса Михаил и Геннадий договорились: если партнерские отношения в бизнесе не складываются, возникают частые ссоры и конфликты, то лучше отказаться от такого партнерства, чем от дружбы. Спорят приятели часто, но, как говорит Михаил, всегда со смыслом:
— Несмотря на то что мы работаем в одном деле, мы очень разные (хотя некоторые клиенты до сих пор нас путают: меня постоянно называют Геннадием, а Гену — Михаилом. Видимо, мы для них единое целое). И поспорить друг с другом любим — хлебом не корми. Но дело в том, что споры у нас всегда аргументированные. У нас не бывает: «Я прав, потому что прав». Прав? Обоснуй, докажи. Хотя Гена иногда любит покричать, он более эмоционален. А я к этому уже привык: подожду, пока он выскажется, и свои аргументы выдаю.
— Да у нас и ссор-то крупных никогда не было, — подтверждает Геннадий. — Зачем? Это же всего лишь работа.
А дружба в бизнесе помогает или мешает?
— (Переглядываются, а потом отвечают почти одновременно.) Помогает.
— Михаил мне может позвонить среди ночи и сказать: «У меня тут идея родилась. Послушай мой бред», — говорит Геннадий. — Не думаю, что обычному партнеру мы бы стали вот так запросто звонить. В компании между нами нет четкого разделения обязанностей. Все стратегические решения принимаются совместно. Оперативное управление мы в этом году передали наемному топ-менеджеру — Сандипу Гаргу. Он с нами с основания «Римского Дома».
Значит, вы теперь можете отойти от дел?
— Сложный вопрос, — задумчиво произносит Михаил Голенков. — Нам очень повезло с топом. Он давно в этом бизнесе, знает и понимает все процессы. Более того, за годы работы в «Римском Доме» Сандип в отличие от нас стал настоящим кофеманом. Он бы мог вам столько всего интересного рассказать об истории кофе, о методах его приготовления. В общем, профессионал. Но окончательно отойти от дел мы пока не готовы. Все время находятся какие-то неотложные дела, встречи, переговоры. Думаю, это просто в характере русского человека — ему в своем собственном деле всегда надо принимать непосредственное участие. Без работы он не может.
Перспективная розница
Планов на будущее у «римчан» громадье. Одна из последних их задумок — сеть розничных магазинов по продажи чая и кофе. Совсем недавно они открыли первую точку. В перспективе сделать сеть как минимум из пяти магазинов. Хотя розничная концепция находится в стадии доработки, у них уже есть желающие купить франшизу.
Почему тогда решили пойти в розницу?
— Розница — это логичное продолжение любого опта. Опт конечен. Рано или поздно многие клиенты будут освоены, основные поставки сделаны. А розница интересна и непредсказуема одновременно, — размышляет Геннадий Анашкин — именно он теперь в «Римском Доме» отвечает за развитие розничного направления. — Здесь своя специфика, например, мы местным рестораторам не возим чай китайских производителей по причине несоответствия его их требованиям. А в розничную линейку пришлось его ввести, так как потребителям он нравится. Интересно, что, как только мы ввели его в ассортиментный ряд, остальные чаи на его фоне стали продаваться гораздо лучше.
Не боитесь конкуренции? В розничном сегменте за последний год она усилилась. Появилось сразу несколько иногородних компаний.
— Люди только возвращаются к тем временам, когда, например, тот же чай в Сибири самоварами пили. Потребителям еще надо привыкнуть к тому, что хороший продукт не продается в одноразовых пакетах за 20 рублей. Поэтому я думаю, что со временем места здесь хватит всем. А пока нам снова приходится заниматься скорее просветительской работой, — резюмирует Геннадий.