досье Игорь Юсьма Родился 18 ноября 1962 г., г. Красноярск Образование: 1970-1979 гг. — школа №35, г. Красноярск 1979-1980 гг. — школа №84, г. Красноярск 1980-1986 гг. — Красноярский г
Игорь Юсьма, генеральный директор холдинга «ЮнитМедиа», никогда не признается в том, что он медиамагнат. Даже самому себе. Он не любит рассказывать о планах, хотя о его планах любят говорить все. За 15 лет работы в СМИ он научился говорить журналистам только то, что ничего о нем не скажет. Его стиль ведения бизнеса — как повадки чертика из табакерки: выскакивать тогда, когда конкуренты не ждут.
— Родился и рос в рабочей слободе — Николаевке, — вспоминает Игорь Юсьма. — Папа умер, когда мне было шесть, воспитывали мама, дед и старший брат. Деда потом не стало. Брат остался за отца. Вообще-то, я был примерным мальчиком, учился в музыкальной школе, наверное, странно было видеть меня идущим среди вечных николаевских луж и грязи с папочкой для нот и в белой рубашке с бабочкой!
Хотели стать музыкантом или готовились к руководству радиостанциями?
— Конечно, нет! — смеется Юсьма. — Видимо, мама решила меня чем-то занять, чтобы не слонялся по улицам. В тринадцать лет я неожиданно для самого себя стал ударником в ансамбле «Лесные братья». Руководил ансамблем старший брат. Он тогда работал директором клуба в г. Бирюсинске. Я приехал к нему на лето. «Лесные братья» в это время расстались с барабанщиком, за несколько дней меня «подготовили» — все летние каникулы я каждый день стучал. В городке было два предприятия, одно из них — гидролизный завод. Возле него и располагался наш клуб, так что приходили на танцплощадку, где мы выступали, уже веселые горожане. Чувствовал я себя «звездой». Стал зазнаваться, качал брату права, одному мне известные, грозился «уйти из ансамбля». Лечение от «звездной болезни» было простым — удар в глаз. Далее — черные очки из реквизита того же клуба и безропотное подчинение «руководителю клуба». Братик же у меня «николаевский», а у нас там были очень простые способы воспитания. Отношение к жизни, хватка — все это дело рук (иногда и в прямом смысле) брата. Я ему очень благодарен.
Значит, Вы все-таки были хулиганом
— Почему же? Был самым обычным ребенком. Семья у нас держалась на маме, которая постоянно работала, чтобы нас, оболтусов, прокормить, одеть. Конечно, наш родной дом в Николаевке нас кормил. Я рано научился полоть грядки, копать картошку, с тех пор, видимо, у меня стойкая нелюбовь к сельхозработам. Когда мама получила инвалидность и не могла работать швеей, пошла санитаркой в психбольницу. Школа, где я учился, была с английским уклоном, соответственно этому уклону и персонал подбирался. Первым делом учителя спрашивали, кем работают родители. Я скромно отвечал: мать - санитарка в психбольнице. Вопросов больше не было, выше тройки мне не ставили. Может быть, и по заслугам. А после 9-го класса вообще выгнали из школы — летней производственной практике я предпочел гастроли с ансамблем. Да и, наверное, достал я школьный персонал своим независимым положением, «брюками-клеш» Да еще и стал распространителем этой «заразы» — всем желающим парням в классе так же брючки «поушивал»! Поэтому вместо школы с английским уклоном пришлось доучиваться в школе попроще.
Детство легким не назовешь
— Вряд ли дети оценивают свое детство как легкое или тяжелое. Какое было, такое было. Мы ведь с братом — дети репрессированных (мой отец был сослан, а дед отсидел в лагере 10 лет, потом их реабилитировали как политических), поэтому суперских возможностей не было. Тем не менее, мама всегда шла нам на встречу. Например, купила брату электрогитару, как сейчас помню, за 200 рублей, чтобы он мог играть в ансамбле. И это когда зарплата была максимум 120 рублей! Это был поступок, мудрая женщина! Мама всегда очень боялась проявлений свободы, твердила, чтобы мы головы не высовывали. И тут — гитара!
Деньги начали зарабатывать рано?
— Еще в ансамбле получал зарплату, какую брат напишет. С этих денег платил ему за барабанную установку, которую он для меня купил. Я тогда мало что понимал в кредитно-денежных отношениях. А еще, начиная с восьмого класса, всей Николаевке шил брюки. В десятом — первый крупный заработок: купил в Москве 2 американских динамика, продал, получил 200 рублей. Мне понравилось.
Крыша для патологоанатома
После института — должность патологоанатома в 20-й больнице. Параллельно Юсьма играл в ансамбле в ресторане и вел вполне классический для тех времен бизнес:
— Занимался всем: шитьем, спекуляцией. Скупал аварийную автотехнику, налаживал, продавал. Из Польши и Турции вез носки, трусы. Однажды вообще смешной случай был. Получил место под гараж, построил и продал его своему приятелю. Он доволен, я доволен. Но через некоторое время жалуется: крыша течет, найди строителей — рублей за 200 перекрыть ее. Учитывая, что гараж стоил 9 тысяч, сумма в 200 рублей — по тем временам вполне приличная. Решил сам перекрыть гараж — сноровка имеется со стройотрядовских времен. Добыл дефицитный рубероид, битум, бочку, развел костер — работаю. В этот момент подъезжает приятель проверить стройку, а там я — в робе, чумазый и слегка подкопченный! Такого он от меня не ожидал: « Игорь, это ты, что ли? А что это ты?» Я спрашиваю: «Ты сколько за месяц зарабатываешь?» Он: «1000 рублей». Отвечаю: «А я — 200 за день!». Он очень уважительно после этого случая стал относиться ко мне. У всего есть своя цена. Так что, если нужно вскрывать трупы, будем вскрывать. Нужно крыть крыши — будем крыть. В середине 80-х появилась возможность зарабатывать деньги легально, не прячась от милиции. В 88-м я открыл первый свой видеосалон, в 89-м — второй. Потом легализовали рынок недвижимости. Тогда миллионерами люди становились за неделю-две. У меня на это ушел месяц! Своих оборотных денег у меня не было, поэтому приходилось крутиться в десять раз быстрее. Так зарабатывались мои первые капиталы. К сожалению, этот рынок быстро стал криминальным, и я без колебаний с него ушел.
В 92-м году старший брат, живший в Петербурге, рассказал о своем друге, который работал бухгалтером на «Европе+»: «Там рекламы столько, денег столько» Я взял листочек бумаги, калькулятор. Посчитал. Получилась гигантская сумма. Разделил на 10 — все равно много. Дело выгодное, как ни крути. Такой я был наивный — ужас! Брат говорит: «Ты тоже сделай себе радио». И я сделал — заключил контракт с московским отделением «Европы+». Красноярское медиасообщество в шоке: патологоанатом пришел в радиовещание. Держали за полного чудака и чужака. Тогда даже не было спутникового вещания, FM, УКВ. Начал с того, что организовал пост записи на кассеты в Москве и с недельной задержкой транслировал радио здесь. Это был вызов профессиональному сообществу, «радийщики» меня просто игнорировали. Может быть, я бы и бросил все, если бы не такая реакция: она меня сильно завела. Радио не приносило глобальных дивидендов. Это был определенно геморрой: мои личные заработки сразу упали, я содержал радио на свои деньги. В 93-95-м сформировалась профессиональная команда (начинали работать с Максом Антиповым, Оксаной Куделей, Андреем Дунаевым), появились собственные программы Все это вылилось в открытие в 1996 году второй станции — «Русская волна».
Когда «Европа+» стала приносить прибыль?
— К 97-98 году. Когда начали вещание, в Красноярске не было ни рекламного рынка, ни деловой активности. Первые рекламные бюджеты сделали за счет своей настойчивости. В то время малому бизнесу и рекламироваться не нужно было — покупатели мели все, что предлагалось для продажи. Возможно, слишком рано пришли на этот рынок. Но никто не знает, каким бы он был и когда бы он появился без нас, ведь делали его мы сами. Формирование продолжается до сих пор. Красноярск — это не рынок услуг, это тяжелая, сырьевая промышленность. В Екатеринбурге и Новосибирске малый и средний бизнес более развит, выше потребительская активность — и совершенно другая ситуация на рекламном рынке. Мы к ней придем только через 3-5 лет.
На ТВ пришли за крупными рекламными бюджетами?
— Соображения были чисто экономические. В частности, МTV, как и многие наши проекты, несколько опережает свое время. Восприятие канала как рекламоносителя появилось только в последние 2-3 года. Говорю о московских рекламодателях, красноярские тоже постепенно приходят к пониманию того, что нишевые каналы более эффективны для воздействия на целевую аудиторию. Канал в данный момент рентабелен, более того, ежегодно объем продаж рекламы растет на 100%, опережая скорость роста рекламного рынка в 3 раза. Радиостанции сейчас суперприбыльны, за их счет идут инвестиции в новые проекты. Перепрограммировали «Русскую волну», перешли на плэйлист для аудитории от 25 лет и старше, поменяли полностью концепцию музыкального оформления. Тем самым сделали «Волну» нацеленной на более старшую аудиторию. Следующий радиопроект — «Ретро FM» — запускаем к концу этого-началу следующего года.
Какие еще проекты готовите?
— Делаем ставку на интернет-ресурс «Сибирское агентство новостей» и интернет-радио «Джазнет.ру». В данный момент мы занимаем и тестируем позиции, чтобы к приходу конкурентов мы в этой нише уже окопались. Ведь один только рекламный рынок «сети» растет ежегодно более чем на 100%. Но пока не решена проблема оплаты посещений пользователями, вложения в Интернет — это вложения в перспективу. К слову, «Сибирское агентство новостей» входит в десятку самых посещаемых российских региональных новостийных сайтов, по данным «Хотлога». Выдающаяся позиция! Знаете, что интересно: нас часто воспринимают в штыки. Так было и с радио, так происходит с Интернетом. Не знаю, чем это объяснить, но часто на форумах обнаруживаю негатив. Я отношусь к этому просто: если ты начинаешь раздражать, значит, оказался в поле конкуренции, значит, заметный игрок.
За решетку не хочу!
ОРТВ тоже многие поначалу не восприняли всерьез
— Наша рекламная кампания вызывала снисходительную улыбку доброжелателей. А потом ОРТВ получил «Бренд года — Effie 2005». Улыбаться перестали. В Интернете ходила шутка: «Канал, который все знают, но никто не видел». Это лучший комплимент нашим промоакциям. На сегодня в проект вложено около одного миллиона долларов. Наш бизнес-план предусматривает два варианта, зависящих от изменений в законодательстве, экономических факторов. По оптимистичным прогнозам, канал выйдет на самоокупаемость через 3 года. По пессимистичным — через 5 лет. Мы претендуем на достаточно большую долю аудитории, которой будет соответствовать доля рекламных бюджетов в таких же объемах. К слову, газета «Шанс», которую мы выпускаем с 2002 года, выходила на рентабельность в течение трех лет. Понадобились большие вложения, но и отдача соответствующая. Я сейчас начал понимать, что спешка ни к чему не приводит. Главное, чему научился — быть терпеливым и не ждать мгновенных результатов.
Но «Наше радио»-то Вы закрыли
— Никто не застрахован от неудачи, и у меня они бывают. Это просто бизнес: что не приносит доход и не имеет коммерческой перспективы должно быть закрыто!
В эротическом канале, который Вы собирались открыть в городе, тоже перспективы не было?
— Кабельное телевидение — это отдельная история. Во-первых, мы не отказались от реализации данного проекта, а отложили. Еще на стадии анонсирования эротический канал «Максим ТВ» вызвал бурную реакцию общественности, информация прошла по всем федеральным СМИ. Ведь оказалось, что в стране это единственный канал с эротическим контентом, получивший лицензию! Но в связи с тем, что законодательная база проработана плохо — эротика и порно четко не разграничены, много спорных моментов, — проект пока пришлось отложить. За решетку не хочу!
Новые проекты для Вас начинаются с идеи?
— С фанатов дела, самородков. Деньги — это только инструмент, идеи — тоже мало. Самое главное — человек, который может воплотить твою идею в жизнь. Я беру готовые идеи и часто успешно реализую их, если есть профессиональная команда.
Для Вас бизнес — это спорт?
— Я не азартен. Не назвал бы свой стиль ведения бизнеса рискованным. С годами стал более осторожен, хотя ощущение движения по тонкому льду остается. К тому же, когда бизнес вырастает из структуры в 15-16 наемных работников до предприятия в несколько сотен человек, начинаешь понимать, что это все — большая ответственность, от твоих телодвижений зависит жизнь других людей. А некоторые из них хотели бы на пенсию уйти с этого места работы.
Приходит на ум слово медиамагнат
— Медиамагнат? — Игорь Юсьма будто пробует слово на вкус. — Руперт Мердок — это медиамагнат. А у нас называться так — то же самое, что заявлять себя первым парнем на деревне, когда в деревне один дом. Нет, я не медиамагнат.
досье
Игорь Юсьма
Родился 18 ноября 1962 г., г. Красноярск
Образование:
1970-1979 гг. — школа №35, г. Красноярск
1979-1980 гг. — школа №84, г. Красноярск
1980-1986 гг. — Красноярский государственный медицинский институт
Карьера:
1986-1991 гг. — Городская клиническая больница №20, врач-патологоанатом
1991-1992 гг. — СДЮШОР «Буревестник», врач
с 1992 г. — генеральный директор группы компаний « ЮнитМедиа», соучредитель.
Семейное положение: женат, 5 детей
Хобби: лыжи, баня. Но главное — дети.
— Родился и рос в рабочей слободе — Николаевке, — вспоминает Игорь Юсьма. — Папа умер, когда мне было шесть, воспитывали мама, дед и старший брат. Деда потом не стало. Брат остался за отца. Вообще-то, я был примерным мальчиком, учился в музыкальной школе, наверное, странно было видеть меня идущим среди вечных николаевских луж и грязи с папочкой для нот и в белой рубашке с бабочкой!
Хотели стать музыкантом или готовились к руководству радиостанциями?
— Конечно, нет! — смеется Юсьма. — Видимо, мама решила меня чем-то занять, чтобы не слонялся по улицам. В тринадцать лет я неожиданно для самого себя стал ударником в ансамбле «Лесные братья». Руководил ансамблем старший брат. Он тогда работал директором клуба в г. Бирюсинске. Я приехал к нему на лето. «Лесные братья» в это время расстались с барабанщиком, за несколько дней меня «подготовили» — все летние каникулы я каждый день стучал. В городке было два предприятия, одно из них — гидролизный завод. Возле него и располагался наш клуб, так что приходили на танцплощадку, где мы выступали, уже веселые горожане. Чувствовал я себя «звездой». Стал зазнаваться, качал брату права, одному мне известные, грозился «уйти из ансамбля». Лечение от «звездной болезни» было простым — удар в глаз. Далее — черные очки из реквизита того же клуба и безропотное подчинение «руководителю клуба». Братик же у меня «николаевский», а у нас там были очень простые способы воспитания. Отношение к жизни, хватка — все это дело рук (иногда и в прямом смысле) брата. Я ему очень благодарен.
Значит, Вы все-таки были хулиганом
— Почему же? Был самым обычным ребенком. Семья у нас держалась на маме, которая постоянно работала, чтобы нас, оболтусов, прокормить, одеть. Конечно, наш родной дом в Николаевке нас кормил. Я рано научился полоть грядки, копать картошку, с тех пор, видимо, у меня стойкая нелюбовь к сельхозработам. Когда мама получила инвалидность и не могла работать швеей, пошла санитаркой в психбольницу. Школа, где я учился, была с английским уклоном, соответственно этому уклону и персонал подбирался. Первым делом учителя спрашивали, кем работают родители. Я скромно отвечал: мать - санитарка в психбольнице. Вопросов больше не было, выше тройки мне не ставили. Может быть, и по заслугам. А после 9-го класса вообще выгнали из школы — летней производственной практике я предпочел гастроли с ансамблем. Да и, наверное, достал я школьный персонал своим независимым положением, «брюками-клеш» Да еще и стал распространителем этой «заразы» — всем желающим парням в классе так же брючки «поушивал»! Поэтому вместо школы с английским уклоном пришлось доучиваться в школе попроще.
Детство легким не назовешь
— Вряд ли дети оценивают свое детство как легкое или тяжелое. Какое было, такое было. Мы ведь с братом — дети репрессированных (мой отец был сослан, а дед отсидел в лагере 10 лет, потом их реабилитировали как политических), поэтому суперских возможностей не было. Тем не менее, мама всегда шла нам на встречу. Например, купила брату электрогитару, как сейчас помню, за 200 рублей, чтобы он мог играть в ансамбле. И это когда зарплата была максимум 120 рублей! Это был поступок, мудрая женщина! Мама всегда очень боялась проявлений свободы, твердила, чтобы мы головы не высовывали. И тут — гитара!
Деньги начали зарабатывать рано?
— Еще в ансамбле получал зарплату, какую брат напишет. С этих денег платил ему за барабанную установку, которую он для меня купил. Я тогда мало что понимал в кредитно-денежных отношениях. А еще, начиная с восьмого класса, всей Николаевке шил брюки. В десятом — первый крупный заработок: купил в Москве 2 американских динамика, продал, получил 200 рублей. Мне понравилось.
Крыша для патологоанатома
После института — должность патологоанатома в 20-й больнице. Параллельно Юсьма играл в ансамбле в ресторане и вел вполне классический для тех времен бизнес:
— Занимался всем: шитьем, спекуляцией. Скупал аварийную автотехнику, налаживал, продавал. Из Польши и Турции вез носки, трусы. Однажды вообще смешной случай был. Получил место под гараж, построил и продал его своему приятелю. Он доволен, я доволен. Но через некоторое время жалуется: крыша течет, найди строителей — рублей за 200 перекрыть ее. Учитывая, что гараж стоил 9 тысяч, сумма в 200 рублей — по тем временам вполне приличная. Решил сам перекрыть гараж — сноровка имеется со стройотрядовских времен. Добыл дефицитный рубероид, битум, бочку, развел костер — работаю. В этот момент подъезжает приятель проверить стройку, а там я — в робе, чумазый и слегка подкопченный! Такого он от меня не ожидал: « Игорь, это ты, что ли? А что это ты?» Я спрашиваю: «Ты сколько за месяц зарабатываешь?» Он: «1000 рублей». Отвечаю: «А я — 200 за день!». Он очень уважительно после этого случая стал относиться ко мне. У всего есть своя цена. Так что, если нужно вскрывать трупы, будем вскрывать. Нужно крыть крыши — будем крыть. В середине 80-х появилась возможность зарабатывать деньги легально, не прячась от милиции. В 88-м я открыл первый свой видеосалон, в 89-м — второй. Потом легализовали рынок недвижимости. Тогда миллионерами люди становились за неделю-две. У меня на это ушел месяц! Своих оборотных денег у меня не было, поэтому приходилось крутиться в десять раз быстрее. Так зарабатывались мои первые капиталы. К сожалению, этот рынок быстро стал криминальным, и я без колебаний с него ушел.
В 92-м году старший брат, живший в Петербурге, рассказал о своем друге, который работал бухгалтером на «Европе+»: «Там рекламы столько, денег столько» Я взял листочек бумаги, калькулятор. Посчитал. Получилась гигантская сумма. Разделил на 10 — все равно много. Дело выгодное, как ни крути. Такой я был наивный — ужас! Брат говорит: «Ты тоже сделай себе радио». И я сделал — заключил контракт с московским отделением «Европы+». Красноярское медиасообщество в шоке: патологоанатом пришел в радиовещание. Держали за полного чудака и чужака. Тогда даже не было спутникового вещания, FM, УКВ. Начал с того, что организовал пост записи на кассеты в Москве и с недельной задержкой транслировал радио здесь. Это был вызов профессиональному сообществу, «радийщики» меня просто игнорировали. Может быть, я бы и бросил все, если бы не такая реакция: она меня сильно завела. Радио не приносило глобальных дивидендов. Это был определенно геморрой: мои личные заработки сразу упали, я содержал радио на свои деньги. В 93-95-м сформировалась профессиональная команда (начинали работать с Максом Антиповым, Оксаной Куделей, Андреем Дунаевым), появились собственные программы Все это вылилось в открытие в 1996 году второй станции — «Русская волна».
Когда «Европа+» стала приносить прибыль?
— К 97-98 году. Когда начали вещание, в Красноярске не было ни рекламного рынка, ни деловой активности. Первые рекламные бюджеты сделали за счет своей настойчивости. В то время малому бизнесу и рекламироваться не нужно было — покупатели мели все, что предлагалось для продажи. Возможно, слишком рано пришли на этот рынок. Но никто не знает, каким бы он был и когда бы он появился без нас, ведь делали его мы сами. Формирование продолжается до сих пор. Красноярск — это не рынок услуг, это тяжелая, сырьевая промышленность. В Екатеринбурге и Новосибирске малый и средний бизнес более развит, выше потребительская активность — и совершенно другая ситуация на рекламном рынке. Мы к ней придем только через 3-5 лет.
На ТВ пришли за крупными рекламными бюджетами?
— Соображения были чисто экономические. В частности, МTV, как и многие наши проекты, несколько опережает свое время. Восприятие канала как рекламоносителя появилось только в последние 2-3 года. Говорю о московских рекламодателях, красноярские тоже постепенно приходят к пониманию того, что нишевые каналы более эффективны для воздействия на целевую аудиторию. Канал в данный момент рентабелен, более того, ежегодно объем продаж рекламы растет на 100%, опережая скорость роста рекламного рынка в 3 раза. Радиостанции сейчас суперприбыльны, за их счет идут инвестиции в новые проекты. Перепрограммировали «Русскую волну», перешли на плэйлист для аудитории от 25 лет и старше, поменяли полностью концепцию музыкального оформления. Тем самым сделали «Волну» нацеленной на более старшую аудиторию. Следующий радиопроект — «Ретро FM» — запускаем к концу этого-началу следующего года.
Какие еще проекты готовите?
— Делаем ставку на интернет-ресурс «Сибирское агентство новостей» и интернет-радио «Джазнет.ру». В данный момент мы занимаем и тестируем позиции, чтобы к приходу конкурентов мы в этой нише уже окопались. Ведь один только рекламный рынок «сети» растет ежегодно более чем на 100%. Но пока не решена проблема оплаты посещений пользователями, вложения в Интернет — это вложения в перспективу. К слову, «Сибирское агентство новостей» входит в десятку самых посещаемых российских региональных новостийных сайтов, по данным «Хотлога». Выдающаяся позиция! Знаете, что интересно: нас часто воспринимают в штыки. Так было и с радио, так происходит с Интернетом. Не знаю, чем это объяснить, но часто на форумах обнаруживаю негатив. Я отношусь к этому просто: если ты начинаешь раздражать, значит, оказался в поле конкуренции, значит, заметный игрок.
За решетку не хочу!
ОРТВ тоже многие поначалу не восприняли всерьез
— Наша рекламная кампания вызывала снисходительную улыбку доброжелателей. А потом ОРТВ получил «Бренд года — Effie 2005». Улыбаться перестали. В Интернете ходила шутка: «Канал, который все знают, но никто не видел». Это лучший комплимент нашим промоакциям. На сегодня в проект вложено около одного миллиона долларов. Наш бизнес-план предусматривает два варианта, зависящих от изменений в законодательстве, экономических факторов. По оптимистичным прогнозам, канал выйдет на самоокупаемость через 3 года. По пессимистичным — через 5 лет. Мы претендуем на достаточно большую долю аудитории, которой будет соответствовать доля рекламных бюджетов в таких же объемах. К слову, газета «Шанс», которую мы выпускаем с 2002 года, выходила на рентабельность в течение трех лет. Понадобились большие вложения, но и отдача соответствующая. Я сейчас начал понимать, что спешка ни к чему не приводит. Главное, чему научился — быть терпеливым и не ждать мгновенных результатов.
Но «Наше радио»-то Вы закрыли
— Никто не застрахован от неудачи, и у меня они бывают. Это просто бизнес: что не приносит доход и не имеет коммерческой перспективы должно быть закрыто!
В эротическом канале, который Вы собирались открыть в городе, тоже перспективы не было?
— Кабельное телевидение — это отдельная история. Во-первых, мы не отказались от реализации данного проекта, а отложили. Еще на стадии анонсирования эротический канал «Максим ТВ» вызвал бурную реакцию общественности, информация прошла по всем федеральным СМИ. Ведь оказалось, что в стране это единственный канал с эротическим контентом, получивший лицензию! Но в связи с тем, что законодательная база проработана плохо — эротика и порно четко не разграничены, много спорных моментов, — проект пока пришлось отложить. За решетку не хочу!
Новые проекты для Вас начинаются с идеи?
— С фанатов дела, самородков. Деньги — это только инструмент, идеи — тоже мало. Самое главное — человек, который может воплотить твою идею в жизнь. Я беру готовые идеи и часто успешно реализую их, если есть профессиональная команда.
Для Вас бизнес — это спорт?
— Я не азартен. Не назвал бы свой стиль ведения бизнеса рискованным. С годами стал более осторожен, хотя ощущение движения по тонкому льду остается. К тому же, когда бизнес вырастает из структуры в 15-16 наемных работников до предприятия в несколько сотен человек, начинаешь понимать, что это все — большая ответственность, от твоих телодвижений зависит жизнь других людей. А некоторые из них хотели бы на пенсию уйти с этого места работы.
Приходит на ум слово медиамагнат
— Медиамагнат? — Игорь Юсьма будто пробует слово на вкус. — Руперт Мердок — это медиамагнат. А у нас называться так — то же самое, что заявлять себя первым парнем на деревне, когда в деревне один дом. Нет, я не медиамагнат.