досье Наталья Сафонова Родилась 28 января 1964 г. в г. Ступино Московской области. Образование: 1971-1974 гг. — Красноярская средняя школа № 91. 1971-1978 гг. — музыкальная школа № 10, класс фо
Прадед директора компании «Амида» (магазин для шитья и рукоделия «Город ремесел») Натальи Сафоновой был портным, до революции работал в Подмосковье, в Кашире, обшивал работников первой в мире гидроэлектростанции. От него ей в наследство досталась швейная машинка, ставшая первым экспонатом в коллекции старинных вещей, которые она выставила прямо в своем магазине. Сегодня музейные экспонаты занимают в «Городе ремесел» места, пожалуй, не меньше, чем прилавки и стеллажи с товаром. Можно смело утверждать: Наталья Сафонова открыла городу новый формат торговли — магазин-музей.
досье
Наталья Сафонова
Родилась 28 января 1964 г. в г. Ступино Московской области.
Образование: 1971-1974 гг. — Красноярская средняя школа № 91.
1971-1978 гг. — музыкальная школа № 10, класс фортепиано.
1974-1981 гг. — средняя школа № 22.
1981-1986 гг. — Красноярский гос. университет, экономический факультет. Специальность — «экономика труда».
Карьера: 1986-1990 гг. — Красноярский завод тяжелых экскаваторов. Проработала 2 месяца между двумя декретными отпусками.
1990-1993 гг. — ВК «Красноярский Торговый Дом», экономист.
С 1993 г. по настоящее время — директор ООО «Амида».
Хобби: собирательство старинных вещей, связанных с торговлей, текстильным производством, рукоделием и дореволюционным бытом. А также шитье, вязанье, вышивание.
Семья: замужем (в августе 2008 г. отметила «серебряный юбилей» со своим мужем Евгением Сафоновым, пенсионером МВД, полковником милиции). Имеет четверых сыновей, одного внука.
Родилась 28 января 1964 г. в г. Ступино Московской области.
Образование: 1971-1974 гг. — Красноярская средняя школа № 91.
1971-1978 гг. — музыкальная школа № 10, класс фортепиано.
1974-1981 гг. — средняя школа № 22.
1981-1986 гг. — Красноярский гос. университет, экономический факультет. Специальность — «экономика труда».
Карьера: 1986-1990 гг. — Красноярский завод тяжелых экскаваторов. Проработала 2 месяца между двумя декретными отпусками.
1990-1993 гг. — ВК «Красноярский Торговый Дом», экономист.
С 1993 г. по настоящее время — директор ООО «Амида».
Хобби: собирательство старинных вещей, связанных с торговлей, текстильным производством, рукоделием и дореволюционным бытом. А также шитье, вязанье, вышивание.
Семья: замужем (в августе 2008 г. отметила «серебряный юбилей» со своим мужем Евгением Сафоновым, пенсионером МВД, полковником милиции). Имеет четверых сыновей, одного внука.
— Наталья, «Деловой квартал» хочет написать о вас в рубрике «Бизнес-стори».
— Я с удовольствием расскажу о себе, о бизнесе. Только если это бесплатно
— Обижаете. Мы с наших героев денег не берем.
— Это хорошо, а то мы на рекламу жадные. Понимаете, мы лучше на эти деньги что-нибудь старенькое купим
— Я с удовольствием расскажу о себе, о бизнесе. Только если это бесплатно
— Обижаете. Мы с наших героев денег не берем.
— Это хорошо, а то мы на рекламу жадные. Понимаете, мы лучше на эти деньги что-нибудь старенькое купим
В детстве ее любимым занятием было забраться на чердак, разворошить мешки со старыми крепдешиновыми платьями, распороть ненужные вещи и сшить из них что-то новенькое.
— Честно признаться, я и сейчас люблю копаться в старых вещах. Думаю, что любовь ко всему рукодельному пришла ко мне от предков, генетически заложилась. Прадед был портным, он научил шить свою дочку — мою бабушку. Она в домашних условиях довольно профессионально обшивала своих четверых детей, в том числе мою маму. Так по цепочке все знания-умения перешли ко мне. Да и в школе у меня были хорошие учителя по домоводству. Сейчас, бывает, слушаю на родительских собраниях, как мамы девочек жалуются, что их чад на домоводстве сильно «гоняют», удивляюсь У нас один из учебных дней в неделе был полностью отдан этому предмету.
Однако специальность после школы Наталья себе выбрала отнюдь не «домашнюю».
— Я закончила экономический факультет Красноярского госуниверситета. Экономфак только открылся, я училась на самом первом потоке. Пошла туда потому, что дружила с математикой, а она там считалась профилирующим предметом. Кроме того, в начале 80-х специальность «экономист» была очень востребована.
Помню, после второго курса декан факультета Валерий Михайлович Зубов вызывает меня к себе и говорит: «Ну что, Наталья, будем тебя секретарем комсомольской организации факультета выбирать». А я ему: «Извините, не могу. Мне муж не разрешает общественной работой заниматься». Девушка я была активная, к тому времени уже и замуж успела выйти. Мой избранник — студент политеха — тоже был увлечен общественной деятельностью. Двух общественников семья не вынесет, жена должна заниматься домом — таков был его вердикт.
В то время, когда мои одногруппники нашли работу и поползли вверх по карьерной лестнице, я сидела дома — уже с двумя сыновьями. Жить вчетвером на одну зарплату мужа, который к тому времени перешел (по призыву партии) работать в милицию, было, скажу вам, несладко. Я убрала подальше в шкафчик университетский диплом и пошла мыть окна в поликлинике.
Уборщицей Наталья Сафонова проработала недолго.
— Идею, как подзаработать, подкинула свекровь. Я связала свитер, она отнесла его на рынок и продала. От вязания, правда, я быстро отказалась — процесс очень хлопотный, шить было намного быстрее и доходнее. Со своей подружкой-медиком купили белой бязи, в чане сварили ее в красные и синие цвета, нашили платьев. Сами пошли в выходной на Колхозный рынок и все продали. Кстати, в 80-х годах, для того чтобы на тебя не повесили позорный ярлык «спекулянта», на торговлю изделиями своего труда необходимо было покупать патент на индивидуальную трудовую деятельность. А прежде чем выдать патент, домой приходили специалисты соответствующего отдела райисполкома проверять наличие орудий труда, в моем случае — швейную машинку. Те квиточки-патенты я храню до сих пор как свидетельство уплаты налогов во времена «дикого» бизнеса.
После первого успеха нас охватил азарт! Шили в неделю по 5-7 платьев, по 7-9 блузок. Конечно, тогда я бы не справилась без мамы, которая нянчилась с моими детьми и заодно помогала пришивать пуговицы, чтобы я к выходным дням успела дошить партию товара. Тогда, в конце 80-х, дефицит был страшный. Наши вещи влет уходили и без всяких лейблов. Так я заработала свои первые деньги, которые, несложно догадаться, никуда не вложила. Как вы думаете, что сделали с ними вчерашние студенты — на радостях купили машину.
Как ожил «мертвый угол»
— Честно признаться, я и сейчас люблю копаться в старых вещах. Думаю, что любовь ко всему рукодельному пришла ко мне от предков, генетически заложилась. Прадед был портным, он научил шить свою дочку — мою бабушку. Она в домашних условиях довольно профессионально обшивала своих четверых детей, в том числе мою маму. Так по цепочке все знания-умения перешли ко мне. Да и в школе у меня были хорошие учителя по домоводству. Сейчас, бывает, слушаю на родительских собраниях, как мамы девочек жалуются, что их чад на домоводстве сильно «гоняют», удивляюсь У нас один из учебных дней в неделе был полностью отдан этому предмету.
Однако специальность после школы Наталья себе выбрала отнюдь не «домашнюю».
— Я закончила экономический факультет Красноярского госуниверситета. Экономфак только открылся, я училась на самом первом потоке. Пошла туда потому, что дружила с математикой, а она там считалась профилирующим предметом. Кроме того, в начале 80-х специальность «экономист» была очень востребована.
Помню, после второго курса декан факультета Валерий Михайлович Зубов вызывает меня к себе и говорит: «Ну что, Наталья, будем тебя секретарем комсомольской организации факультета выбирать». А я ему: «Извините, не могу. Мне муж не разрешает общественной работой заниматься». Девушка я была активная, к тому времени уже и замуж успела выйти. Мой избранник — студент политеха — тоже был увлечен общественной деятельностью. Двух общественников семья не вынесет, жена должна заниматься домом — таков был его вердикт.
В то время, когда мои одногруппники нашли работу и поползли вверх по карьерной лестнице, я сидела дома — уже с двумя сыновьями. Жить вчетвером на одну зарплату мужа, который к тому времени перешел (по призыву партии) работать в милицию, было, скажу вам, несладко. Я убрала подальше в шкафчик университетский диплом и пошла мыть окна в поликлинике.
Уборщицей Наталья Сафонова проработала недолго.
— Идею, как подзаработать, подкинула свекровь. Я связала свитер, она отнесла его на рынок и продала. От вязания, правда, я быстро отказалась — процесс очень хлопотный, шить было намного быстрее и доходнее. Со своей подружкой-медиком купили белой бязи, в чане сварили ее в красные и синие цвета, нашили платьев. Сами пошли в выходной на Колхозный рынок и все продали. Кстати, в 80-х годах, для того чтобы на тебя не повесили позорный ярлык «спекулянта», на торговлю изделиями своего труда необходимо было покупать патент на индивидуальную трудовую деятельность. А прежде чем выдать патент, домой приходили специалисты соответствующего отдела райисполкома проверять наличие орудий труда, в моем случае — швейную машинку. Те квиточки-патенты я храню до сих пор как свидетельство уплаты налогов во времена «дикого» бизнеса.
После первого успеха нас охватил азарт! Шили в неделю по 5-7 платьев, по 7-9 блузок. Конечно, тогда я бы не справилась без мамы, которая нянчилась с моими детьми и заодно помогала пришивать пуговицы, чтобы я к выходным дням успела дошить партию товара. Тогда, в конце 80-х, дефицит был страшный. Наши вещи влет уходили и без всяких лейблов. Так я заработала свои первые деньги, которые, несложно догадаться, никуда не вложила. Как вы думаете, что сделали с ними вчерашние студенты — на радостях купили машину.
Этот свободный бизнес длился два с половиной года и закончился вместе с окончанием декретного отпуска. Потом было несколько лет работы в одном из первых в городе СП — внешнеэкономической компании «Красноярский Торговый Дом». Там Наталья Сафонова отвечала за «бумажные вопросы».
— Тогда было модно создавать совместные предприятия, наш «КТД» организовывал их чуть ли не каждый месяц. Кафе «Яранга», «Загадка» и еще порядка 15 компаний — это были проекты торгового дома. Я печатала их уставы, а потом с кипой бумаг ходила по разным инстанциям и регистрировала эти организации. Свой бизнес я тогда забросила. Новый статус стоять на рынке не позволял. Однако ее первый предпринимательский опыт не прошел даром. Спустя 3 года наемной работы Наталья Сафонова сама создала с торговым домом совместное предприятие. Это было ателье.
— Я взяла в аренду в Доме быта помещение, набрала коллектив и начала работать. Через полгода стало ясно: дело не пошло. Не хватило ни управленческого опыта, ни знаний технологии работы швейного производства. Кроме того, спрос на услугу был уже не тот — вещевой рынок стали насыщать челноки. В чем я на тот момент преуспела, так это в торговле — свою продукцию ателье реализовывало в павильоне около ЦУМа. Вскоре стало понятно, что торговать намного выгоднее, чем содержать ателье. После закрытия производства встал вопрос: что продавать в павильоне? Сначала была косметика, потом одежда, а потом Наталья Сафонова поехала отдыхать в Эмираты и привезла оттуда пуговицы. Не могла удержаться, чтобы не купить их для себя. Но купила в таком количестве, что излишек пришлось выложить на витрины, и они там не залежались! И тогда было решено: не стоит распылять усилия, нужно найти узенькую нишу и полностью занять ее. Так Наталья Сафонова стала крупнейшим продавцом фурнитуры в Красноярске. По ее оценке, это лидерство ей удается сохранять на рынке вот уже около 15 лет.
— В павильоне почти всегда стояла очередь. Я быстро поняла, что вырастаю из маленькой торговой точки. Но купить магазин для меня было чем-то нереальным. Тогда и осенила идея, что можно приспособить под магазин квартиру на первом этаже в доме в центре города. Вариант нашелся быстро, причем очень дешевый. Потому что в середине 90-х квартиры на первом этаже стоили на процентов 30 дешевле остальных. Кроме того, само место считалось не очень удачным, его называли «мертвый угол». Потому что в окрестностях не было тогда ни одного цепляющего взгляд объекта, разве что помойка...
Мне кажется, я первой тогда переводила жилье в нежилой фонд. Было впечатление, что администрация училась делать это на мне, отрабатывала технологию — иначе я не могу объяснить то множество документов, которое мне пришлось предоставить и то несметное количество переделок разных бумаг.
Мы быстро сделали ремонт, помогали муж с братом, сами смастерили часть торгового оборудования. Кстати, оно работает до сих пор. То, что купили, развалилось, а что сделали сами — работает. Например, прилавок в отделе тканей. Он у нас даже импортное торговое оборудование пережил — заграничные прилавочки, за $700 каждый, два года проработали и облезать начали. Со временем и в этом магазине стало тесно. Начали искать новое помещение, и оказалось, что рядом с нами продается еще одна квартира. Тогда и решили не запускать новые точки, а расширять эту. Практически каждый год я покупала по одной соседней квартире. В дело пошел и так называемый «мертвый угол» — мы сделали на его месте центральный вход в магазин. Сейчас в общей сложности под проект выкуплено 13 квартир. И еще в аренде 370 кв. м подвала под магазином.
На экспонаты денег не жалко
— Тогда было модно создавать совместные предприятия, наш «КТД» организовывал их чуть ли не каждый месяц. Кафе «Яранга», «Загадка» и еще порядка 15 компаний — это были проекты торгового дома. Я печатала их уставы, а потом с кипой бумаг ходила по разным инстанциям и регистрировала эти организации. Свой бизнес я тогда забросила. Новый статус стоять на рынке не позволял. Однако ее первый предпринимательский опыт не прошел даром. Спустя 3 года наемной работы Наталья Сафонова сама создала с торговым домом совместное предприятие. Это было ателье.
— Я взяла в аренду в Доме быта помещение, набрала коллектив и начала работать. Через полгода стало ясно: дело не пошло. Не хватило ни управленческого опыта, ни знаний технологии работы швейного производства. Кроме того, спрос на услугу был уже не тот — вещевой рынок стали насыщать челноки. В чем я на тот момент преуспела, так это в торговле — свою продукцию ателье реализовывало в павильоне около ЦУМа. Вскоре стало понятно, что торговать намного выгоднее, чем содержать ателье. После закрытия производства встал вопрос: что продавать в павильоне? Сначала была косметика, потом одежда, а потом Наталья Сафонова поехала отдыхать в Эмираты и привезла оттуда пуговицы. Не могла удержаться, чтобы не купить их для себя. Но купила в таком количестве, что излишек пришлось выложить на витрины, и они там не залежались! И тогда было решено: не стоит распылять усилия, нужно найти узенькую нишу и полностью занять ее. Так Наталья Сафонова стала крупнейшим продавцом фурнитуры в Красноярске. По ее оценке, это лидерство ей удается сохранять на рынке вот уже около 15 лет.
— В павильоне почти всегда стояла очередь. Я быстро поняла, что вырастаю из маленькой торговой точки. Но купить магазин для меня было чем-то нереальным. Тогда и осенила идея, что можно приспособить под магазин квартиру на первом этаже в доме в центре города. Вариант нашелся быстро, причем очень дешевый. Потому что в середине 90-х квартиры на первом этаже стоили на процентов 30 дешевле остальных. Кроме того, само место считалось не очень удачным, его называли «мертвый угол». Потому что в окрестностях не было тогда ни одного цепляющего взгляд объекта, разве что помойка...
Мне кажется, я первой тогда переводила жилье в нежилой фонд. Было впечатление, что администрация училась делать это на мне, отрабатывала технологию — иначе я не могу объяснить то множество документов, которое мне пришлось предоставить и то несметное количество переделок разных бумаг.
Мы быстро сделали ремонт, помогали муж с братом, сами смастерили часть торгового оборудования. Кстати, оно работает до сих пор. То, что купили, развалилось, а что сделали сами — работает. Например, прилавок в отделе тканей. Он у нас даже импортное торговое оборудование пережил — заграничные прилавочки, за $700 каждый, два года проработали и облезать начали. Со временем и в этом магазине стало тесно. Начали искать новое помещение, и оказалось, что рядом с нами продается еще одна квартира. Тогда и решили не запускать новые точки, а расширять эту. Практически каждый год я покупала по одной соседней квартире. В дело пошел и так называемый «мертвый угол» — мы сделали на его месте центральный вход в магазин. Сейчас в общей сложности под проект выкуплено 13 квартир. И еще в аренде 370 кв. м подвала под магазином.
С самого начала Наталья Сафонова решила: ее магазин должен удивлять покупателей. Начала удивлять с названия. Подходящим ей показалось оставшееся где-то в советском прошлом слово «галантерея». Только у нее оно звучало на французский манер «Galanterie».
— Название мне казалось очень женственным, кроме того, точным, оно имело хорошую навигационную функцию — прочитав вывеску «Галантерея», человек сразу понимал, что здесь продают разные нитки-ленточки, а хлеба с колбасой здесь точно нет.
Но со временем от названия пришлось отказаться. Конкурентная ситуация усилилась, «Галантереи» выросли по городу как грибы. Нас стали путать с другими магазинами, некоторые решили, что мы строим сеть. Это было не так, поэтому на смену пришел бренд «Город ремесел». В нем, на мой взгляд, читается и наш ассортимент, и масштабность проекта.
Характер ассортимента магазина был задан еще на старте — товары для шитья и рукоделия. Основную ставку мы сделали на фурнитуру — к тому времени у нас уже был успешный опыт работы с этой продукцией. Но со временем создали законченный ассортиментный цикл — к фурнитуре добавили ткани, журналы мод, украшения. Уверена, по фурнитуре серьезных конкурентов у нас в городе по-прежнему нет. По тканям же конкурентов очень много, думаю, что удержаться в этой нише нам позволяет только комплексный подход — человек выбирает фурнитуру, а под нее сразу и ткань.
Но самым большим удивлением для покупателей стал музей, который Наталья Сафонова создала в своем магазине.
— Еще на самой заре бизнеса мне посчастливилось побывать в Европе накануне Рождества. Увиденное там меня просто ошеломило — все вокруг было каким-то ажурным, наполненным красками, теплом, уютом. Магазины дышали историей продаваемых в них товаров. Мне это так понравилось, что я решила создать у себя в магазине подобную атмосферу. Это подтолкнуло меня заняться изучением истории моды, истории рукоделия. А как все эти знания можно было донести до наших покупателей? Только с помощью вещей, которые были частью этой истории. Так я начала коллекционировать предметы старины. Первым экспонатом в моей коллекции стала швейная машинка, доставшаяся от прадедушки, потом появилась бабушкина машинка. Начало было положено, оставалось только пополнять коллекцию. Кстати, любопытный факт о машинках «Зингер»: в дореволюционной России было около 300 магазинов фирмы «Зингер», в Красноярске он находился на месте сегодняшнего торгового дома «Воскресенский». Я коллекционирую открытки начала века с изображением этих магазинов. У меня есть около 40 фотографий. Не перестаю удивляться масштабности их сети.
В Москве я открыла для себя ярмарку «Вернисаж», где продаются предметы старины, много интересного для своей коллекции я приобрела именно там. Бывало, с 6 утра и весь день до закрытия пропадала на этой ярмарке. Случалось, люди сами приносили старинные вещи в магазин, говорили: «Выкинуть жаль, а вам пригодится». Я брала. Но в основном, конечно, коллекцию пополняют профессиональные собиратели, которые привозят предметы старины и разоряют меня периодически на немалые суммы (улыбается). А мне не жаль, думаю, зато я экономлю на рекламе. Не вижу смысла в нее вкладываться, потому что сама идея — музей в магазине — продвигает проект. Считаю, что для «Города ремесел» нет лучше промо-инструмента, чем сарафанное радио.
Скажу честно, когда-то воспринимала выставленные в магазине экспонаты как элемент маркетинга, как дополнительный способ привлечения клиентов, сейчас такое восприятие ушло на второй план, мною движет дух коллекционера. Хочется, чтобы люди увидели экспозицию, хочется рассказывать о ней.
«Я не умею кричать на людей»
— Название мне казалось очень женственным, кроме того, точным, оно имело хорошую навигационную функцию — прочитав вывеску «Галантерея», человек сразу понимал, что здесь продают разные нитки-ленточки, а хлеба с колбасой здесь точно нет.
Но со временем от названия пришлось отказаться. Конкурентная ситуация усилилась, «Галантереи» выросли по городу как грибы. Нас стали путать с другими магазинами, некоторые решили, что мы строим сеть. Это было не так, поэтому на смену пришел бренд «Город ремесел». В нем, на мой взгляд, читается и наш ассортимент, и масштабность проекта.
Характер ассортимента магазина был задан еще на старте — товары для шитья и рукоделия. Основную ставку мы сделали на фурнитуру — к тому времени у нас уже был успешный опыт работы с этой продукцией. Но со временем создали законченный ассортиментный цикл — к фурнитуре добавили ткани, журналы мод, украшения. Уверена, по фурнитуре серьезных конкурентов у нас в городе по-прежнему нет. По тканям же конкурентов очень много, думаю, что удержаться в этой нише нам позволяет только комплексный подход — человек выбирает фурнитуру, а под нее сразу и ткань.
Но самым большим удивлением для покупателей стал музей, который Наталья Сафонова создала в своем магазине.
— Еще на самой заре бизнеса мне посчастливилось побывать в Европе накануне Рождества. Увиденное там меня просто ошеломило — все вокруг было каким-то ажурным, наполненным красками, теплом, уютом. Магазины дышали историей продаваемых в них товаров. Мне это так понравилось, что я решила создать у себя в магазине подобную атмосферу. Это подтолкнуло меня заняться изучением истории моды, истории рукоделия. А как все эти знания можно было донести до наших покупателей? Только с помощью вещей, которые были частью этой истории. Так я начала коллекционировать предметы старины. Первым экспонатом в моей коллекции стала швейная машинка, доставшаяся от прадедушки, потом появилась бабушкина машинка. Начало было положено, оставалось только пополнять коллекцию. Кстати, любопытный факт о машинках «Зингер»: в дореволюционной России было около 300 магазинов фирмы «Зингер», в Красноярске он находился на месте сегодняшнего торгового дома «Воскресенский». Я коллекционирую открытки начала века с изображением этих магазинов. У меня есть около 40 фотографий. Не перестаю удивляться масштабности их сети.
В Москве я открыла для себя ярмарку «Вернисаж», где продаются предметы старины, много интересного для своей коллекции я приобрела именно там. Бывало, с 6 утра и весь день до закрытия пропадала на этой ярмарке. Случалось, люди сами приносили старинные вещи в магазин, говорили: «Выкинуть жаль, а вам пригодится». Я брала. Но в основном, конечно, коллекцию пополняют профессиональные собиратели, которые привозят предметы старины и разоряют меня периодически на немалые суммы (улыбается). А мне не жаль, думаю, зато я экономлю на рекламе. Не вижу смысла в нее вкладываться, потому что сама идея — музей в магазине — продвигает проект. Считаю, что для «Города ремесел» нет лучше промо-инструмента, чем сарафанное радио.
Скажу честно, когда-то воспринимала выставленные в магазине экспонаты как элемент маркетинга, как дополнительный способ привлечения клиентов, сейчас такое восприятие ушло на второй план, мною движет дух коллекционера. Хочется, чтобы люди увидели экспозицию, хочется рассказывать о ней.
«Такие, как я, редко становятся руководителями», — признается Наталья Сафонова.
— Я человек мягкий, покладистый. Совсем не умею кричать на людей, больше того, я даже замечание сотруднику сделать толком не могу. Как-то однажды у меня новая девушка-продавец не смогла пройти испытательный срок, так я отправила бухгалтера сообщить ей о том, что она нам не подходит. Я не могу находиться в зоне дискомфорта. Если мне что-то не нравится, я предпочту отстраниться от ситуации, глубоко ее проанализировать. Бросаться на амбразуру точно не буду. Такие люди руководят редко, мне же удается. Думаю, во многом потому, что недостаточную жесткость я компенсирую энергичностью и огромной работоспособностью.
Чему-чему, а вот работоспособности Натальи Сафоновой можно только позавидовать. Она как часы с 10 до 19 часов на работе, с одним выходным днем в неделю — воскресеньем. И это при том, что у нее четверо сыновей. Двое взрослых и двое малышей — пяти лет и полутора.
— Рождение детей меня не выбивало из бизнеса. С третьим ребенком пришла на работу сразу после выписки из роддома. Продавцы гуляли с ним во дворе, а я работала. С четвертым сыном ни на день не уходила в декрет, пошла на работу даже в день, обозначенный врачами для родов. Это потому, что я отдыхаю на своей работе. И другого отдыха не признаю: если выбираемся семьей на море, я там вою от тоски, начинаю звонить на работу.
Думаю, во многом такая тяга связана еще и с тем, что свой коллектив я воспринимаю как вторую семью. Коллектив сформировался больше десяти лет назад и практически не менялся. Такого явления, как текучка кадров, у нас не было вообще. Думаю, во многом это благодаря тому, что отношения у нас не строятся по принципу «начальник — подчиненный», у нас они линейные, общаемся на равных. Кроме того, на старте я очень тщательно подбирала персонал, брала людей только по рекомендации. В коллективе есть бывшая стюардесса, у которой все покупатели первое время были пассажирами, медсестра, которая периодически называла клиентов больными. Я набирала персонал по принципу «был бы человек хороший, а торговать мы научим».
Мыслей отойти от оперативного управления у меня не было никогда. Во-первых, я просто не буду знать, куда себя деть. Во-вторых, я считаю, что дело нужно контролировать от и до, что без этого оно пойдет на спад. Именно поэтому я не тиражирую «Город ремесел». Хотя старший сын, отучившийся за рубежом и сейчас работающий в Москве, пытался меня учить, говорил: нельзя складывать все яйца в одну корзину. А я ему в ответ: создавай свое дело и поступай, как считаешь нужным. Бизнес у меня женский, понять мужчине его непросто, может, в будущем невестки поддержат
А пока Наталья Сафонова сражается с ветряными мельницами. Точнее, сражаться она не умеет, пытается с ними договориться, но пока безуспешно.
— У меня есть идея сделать фотоателье в старинном стиле или швейное ателье, поставить вышивальные и вязальные машины и пригласить туда известных местных модельеров. И помещение для этого есть — подвал дома, в котором расположен магазин. Но вот уже несколько лет я занимаюсь сбором различных документов для того, чтобы мне разрешили сделать в него вход с центральной улицы. Каждый раз с меня требуют все новые и новые справки. Обидно, так много говорят, что власть помогает малому бизнесу, а на деле — никакой помощи. Конечно, нельзя грести всех под одну гребенку, но многолетние согласования некоторых вопросов иногда отбивают желание двигаться вперед. А по-другому я действовать не умею. Так меня выучил отец — жить и работать честно. Когда я трудилась уборщицей и стояла на Колхозном рынке, он занимал, как сейчас бы сказали, кресло мэра города. Мое начало «цивилизованного» бизнеса совпало с его уходом с этой должности. И он, учитывая то время и тот разгул «прихватизации», наверное, мог бы мне помочь и с торговыми площадями, и с финансами, но он этого не сделал. Его советы, его «непротивление» всем моим начинаниям, мне были гораздо дороже.
— Я человек мягкий, покладистый. Совсем не умею кричать на людей, больше того, я даже замечание сотруднику сделать толком не могу. Как-то однажды у меня новая девушка-продавец не смогла пройти испытательный срок, так я отправила бухгалтера сообщить ей о том, что она нам не подходит. Я не могу находиться в зоне дискомфорта. Если мне что-то не нравится, я предпочту отстраниться от ситуации, глубоко ее проанализировать. Бросаться на амбразуру точно не буду. Такие люди руководят редко, мне же удается. Думаю, во многом потому, что недостаточную жесткость я компенсирую энергичностью и огромной работоспособностью.
Чему-чему, а вот работоспособности Натальи Сафоновой можно только позавидовать. Она как часы с 10 до 19 часов на работе, с одним выходным днем в неделю — воскресеньем. И это при том, что у нее четверо сыновей. Двое взрослых и двое малышей — пяти лет и полутора.
— Рождение детей меня не выбивало из бизнеса. С третьим ребенком пришла на работу сразу после выписки из роддома. Продавцы гуляли с ним во дворе, а я работала. С четвертым сыном ни на день не уходила в декрет, пошла на работу даже в день, обозначенный врачами для родов. Это потому, что я отдыхаю на своей работе. И другого отдыха не признаю: если выбираемся семьей на море, я там вою от тоски, начинаю звонить на работу.
Думаю, во многом такая тяга связана еще и с тем, что свой коллектив я воспринимаю как вторую семью. Коллектив сформировался больше десяти лет назад и практически не менялся. Такого явления, как текучка кадров, у нас не было вообще. Думаю, во многом это благодаря тому, что отношения у нас не строятся по принципу «начальник — подчиненный», у нас они линейные, общаемся на равных. Кроме того, на старте я очень тщательно подбирала персонал, брала людей только по рекомендации. В коллективе есть бывшая стюардесса, у которой все покупатели первое время были пассажирами, медсестра, которая периодически называла клиентов больными. Я набирала персонал по принципу «был бы человек хороший, а торговать мы научим».
Мыслей отойти от оперативного управления у меня не было никогда. Во-первых, я просто не буду знать, куда себя деть. Во-вторых, я считаю, что дело нужно контролировать от и до, что без этого оно пойдет на спад. Именно поэтому я не тиражирую «Город ремесел». Хотя старший сын, отучившийся за рубежом и сейчас работающий в Москве, пытался меня учить, говорил: нельзя складывать все яйца в одну корзину. А я ему в ответ: создавай свое дело и поступай, как считаешь нужным. Бизнес у меня женский, понять мужчине его непросто, может, в будущем невестки поддержат
А пока Наталья Сафонова сражается с ветряными мельницами. Точнее, сражаться она не умеет, пытается с ними договориться, но пока безуспешно.
— У меня есть идея сделать фотоателье в старинном стиле или швейное ателье, поставить вышивальные и вязальные машины и пригласить туда известных местных модельеров. И помещение для этого есть — подвал дома, в котором расположен магазин. Но вот уже несколько лет я занимаюсь сбором различных документов для того, чтобы мне разрешили сделать в него вход с центральной улицы. Каждый раз с меня требуют все новые и новые справки. Обидно, так много говорят, что власть помогает малому бизнесу, а на деле — никакой помощи. Конечно, нельзя грести всех под одну гребенку, но многолетние согласования некоторых вопросов иногда отбивают желание двигаться вперед. А по-другому я действовать не умею. Так меня выучил отец — жить и работать честно. Когда я трудилась уборщицей и стояла на Колхозном рынке, он занимал, как сейчас бы сказали, кресло мэра города. Мое начало «цивилизованного» бизнеса совпало с его уходом с этой должности. И он, учитывая то время и тот разгул «прихватизации», наверное, мог бы мне помочь и с торговыми площадями, и с финансами, но он этого не сделал. Его советы, его «непротивление» всем моим начинаниям, мне были гораздо дороже.