Черное небо Красноярска: перезагрузка

Поменяли дислокацию

Основной причиной снижения «посещаемости» организаторы видят смену дислокации. Если мартовский митинг проходил на Красной площади, где традиционно звучит глас народа, то нынешнее мероприятие прошло в сквере Серебряный, на задворках Октябрьского района.

Евгений Ходос, организатор митинга:

«Результаты митинга абсолютно соответствуют нашим ожиданиям. Мы прекрасно понимали, что сквер Серебряный, не Красная площадь. В связи с этим количество жителей в 700 человек – это именно то количество, которое и должно было прийти на наш митинг».

Готовились загодя

Между тем сроки подготовки декабрьского митинга были более длительными — полтора месяца. Причина, по словам организаторов – стремление попасть в федеральную повестку. В повестку, конечно, попали, но ажиотажа эта тема у федералов не вызвала. Заголовки лишь сухо сообщали, что красноярцы снова жалуются на «черное небо».

Была и еще одна причина подготовки к митингу загодя. В первую неделю после назначения мэр Красноярска Сергей Еремин внес поправки в правила их проведения. Увеличился срок подачи уведомления о проведении митинга с 14 до 20 дней. Изменились и другие пункты: в уведомлении отныне должна содержаться исчерпывающая информация об организаторах митинга, месте их жительства или пребывании, а также программа мероприятия.

Еще до начала мероприятия в группах зазвучали предупреждения: к микрофону страждущих пускать не будут, все выступления согласованы.

Возможно поэтому ничего нового на митинге не прозвучало. Все то же: требование следовать пунктам резолюции, принятой по итогам мартовского сборища, а также информирование общественности о состоянии дел в этом направлении на регулярной основе.

«Мы хотим видеть регулярные и открытые для общественности результаты всех этапов работ по реализации всех пунктов нашей резолюции! В том числе мы хотим видеть конкретные планы по реконструкции и модернизации предприятий загрязнителей, и конкретных ответственных за их исполнение лиц. Мы допускаем, что они уже есть, но приветствуем политику информационной открытости с жителями города по этому, так волнующему всех нас вопросу. Мы приветствуем позицию министерства экологии края, достаточно лояльно работающего в этом направлении. Такое информирование перед общественностью, делегированной нашими двумя митингами, мы хотим видеть на регулярной основе, в том числе от остальных профильных по нашим требованиями министерств и департаментов!» — написали администраторы группы «За чистое небо» «ВКонтакте».

Подружились с министерством экологии

Смягчение критики власти и уход от политической составляющий – еще одно существенное отличие декабрьского митинга от мартовского. На прошлом собрании «За чистое небо» власть представили депутаты Заксобрания и Горсовета. Нынешний практически прошел по эгидой министерства экологии и рационального природопользования и и.о министра Владимира Часовитина. По признанию соорганизатора митинга Евгения Ходоса, работа с министерством шла с марта.

Высказались со стороны

Тем не менее, в сети было немало высказываний на тему экологического митинга. Публикуем отрывки из наиболее интересных.

Алексей Осадчий, политаналитик:

«Появиись новые экообщественники, которые внесли раскол в ряды. Их трубы ТЭЦ беспокоят во вторую очередь, люди хотят решать «свои» экологические проблемы. Например, для экоактивистов из «Академгородка» главное зло — застройщики, вырубающие городские леса, бьются люди за спасение своих дачных участков от застройки многоэтажками. В центральной части города идёт война жильцов первых этажей с автомобилистами, прогревающими авто, «газующими» во дворах, рядом с детскими площадками. Я вот думаю, главный минус организаторов митинга 9 декабря не в малой численности пришедших, а в том, что вместо прирастания сторонниками, получили они оппонентов, причём из числа искренних экообщественников».

Степан Амелькин, эксперт по организации дорожного движения:

«Ни один человек в Красноярске не смог представить ни одной ссылки на исследование по поводу загрязнения атмосферы автомобилями. Да это и понятно. Провести такое натурное исследование раньше стоило очень дорого. Причем, даже не финансово, а дорого политически. Ну а что делать в ситуации, когда нет науки? Появляются гуманитарные измышления (выводы, основанные на вере), на грани религии. Ну а там, где религия, там тотальное вранье. И теперь все врут. Одни врут, что исследуют. Другие, что «все сделают, чтобы было чисто». Третьи врут, что тратят госденьги на мониторинг. А четвертые (или там пятые, не знаю) — с серьезным лицом заявляют, что 30% на совести автомобилистов. На все просьбы дать хоть какой-то источник данных, ответ только один («Я верю, мне верят»). А почему не 40%? Почему не 60%? Если 60%, то вообще политику транспортную надо менять. А если 10%? Тогда и смотреть нужно совсем в другую сторону».