Лариса Виинапуу директор архитектурной студии «Виинапуу» Евгений Патрушев директор «Архитектурного бюро Патрушева» Евгений Патрушев директор «Архитектурного бюро Патрушева» В родном го
директор архитектурной студии «Виинапуу»
директор «Архитектурного бюро Патрушева»
Нашему бизнесу страх перед федералами не свойственен — ни дизайнерскому, ни мебельному. Работаем мы на заказ. Например, мебель VIP‑уровня не станешь продавать вагонами и чемоданами, сложнее тем, кто представляет продукт низких и средних ценовых позиций.
Евгений Патрушев: Далеко не каждый пойдет в регионы, хотя они принесут бизнесу дополнительное развитие. Я нахожу выход за рамки своего города вполне оправданным и в представленной ситуации не отказался бы от освоения новых территорий. Перспектива изыскивать заемные средства меня также никогда не пугала и вряд ли напугает когда‑либо. Эти средства все равно отобьются за счет увеличения оборотов.
Вам предлагают купить франшизу известного бренда, который вы привыкли воспринимать как конкурента вашей собственной компании, выращенной вами лично. Скорее всего, заработаете вы больше, чем на собственной торговой марке, к тому же есть возможность стать мастер‑франчайзи, продавая заемный бренд дальше. Но тогда о лаврах «человека‑бренда» придется забыть. Что вы предпочтете?
Лариса Виинапуу: Я постаралась бы договориться и сохранить баланс: купить франшизу и развивать ее как дополнительный бренд. Известен пример: недавно в нашем городе директор турфимы купила франшизу московского бренда, но не отказалась и от собственного аналогичного бизнеса. Если ты выполняешь все требования по площадям, по квалификации персонала, по рекламе, почему бы не развивать два конкурирующих бренда, фактически становясь монополистом на своем рынке? Хотя это еще и зависит от ниши, в которой вам предлагают стать франчайзи. К примеру, я пока не видела ни одного предпринимателя, отказавшегося бы от продаж известного одежного бренда в пользу менее известных либо региональных.
Евгений Патрушев: Я бы не стал брать какой‑либо бренд на условиях отказа от своего, а вести бизнес согласился бы только под общей маркой, записанной через тире, к примеру. Ничего отталкивающего в чужом бренде не вижу, но, если мой собственный пользуется популярностью, спросом, даже пусть и не в той степени, что «навязываемый», он мне дорог. Впрочем, это я могу сказать лишь в отношении занятого мной сегмента — иди речь о другом деле, я бы, конечно, выбрал раскрученную марку.
Вы один из двух равноправных соучредителей компании. Ваш партнер затевает с вами серьезный разговор и предлагает создать «запасной парашют» на случай, если государство после выборов пойдет по мобилизационному пути развития и начнет «затаскивать» сильные частные компании в создающуюся госкорпорацию. Вы и сами думали о том, чтобы вывести часть активов за рубеж. Но ваш партнер настаивает, что нужно распродавать все подчистую, а это означает конец ваших планов по созданию филиалов в ближайших городах. Как вы будете отстаивать вашу точку зрения?
Лариса Виинапуу: На мой взгляд, перевод активов за рубеж означает и собственный переезд за границу. Бизнес за рубежом требует личного участия — сам по себе, в отдалении от вас, он развиваться не будет. Среди моих заказчиков есть люди, имеющие капиталы за рубежом. Но, насколько я знаю, они рассматривают возможность переезда в страну, куда переводят капитал. И это уже вопрос не экономического, а личного характера. А что касается заграничных бизнес‑планов, то считать, что зарубежный рыночный «пирог» стоит и ждет, пока от него откусят, нельзя. Мне Россия кажется экономически более перспективной.
Евгений Патрушев: Распродавать абсолютно все и размещать весь капитал
за границей не вариант. Я бы пошел на это, только если бы компанию стали
однозначно давить.
Но тем не менее часть активов я бы вывел в качестве страховки. Эту долю всегда
можно вернуть. Мне свой бизнес не имеет смысла уводить за рубеж — проще
войти в госкорпорацию и сотрудничать с ней, может, и на вторых ролях, но на
цивилизованных условиях.