Красноярцы довольно критично настроены к власти. Трудно ли сохранять политическую стабильность в городе, где каждая вторая новость выходит со словами «красноярцы недовольны»?
Новый политический сезон в Красноярске открывают выборы мэра. Впереди президентская кампания. Судя по активности депутатов горсовета и общественников, подготовка к выборам в городской парламент уже идет полным ходом. О настроениях в обществе, политической ситуации в городе, о том, слышит ли нас власть и как реагирует, «ДК» поговорил с первым заместителем губернатора Красноярского края — руководителем администрации губернатора Сергеем Пономаренко.
Без эмоций
Отказ от прямых выборов главы Красноярска вызвал немало дискуссий. Среди депутатов городского Совета и Законодательного собрания края были те, кто осуждал это решение. Тем не менее, большинством голосов оно было принято.
Новый политический год в Красноярске стартует с назначения мэра. Конечно, после драки кулаками не машут, но зачем было так необходимо отказываться от прямых выборов?
— Сразу оговорюсь: это не назначение, а выборы, которые проходят по другой модели. Глава выбирается депутатами горсовета. Говорить о совершенстве модели формирования органов местного самоуправления можно до бесконечности. На эту тему написано немало научных трудов. Поскольку я достаточно давно занимаюсь вопросами местного самоуправления, то могу проанализировать ход многих выборных кампаний, эволюционные изменения, произошедшие с уставами муниципальных образований…
Мы начинали с прямых выборов, когда в руках главы сосредоточивалась вся власть на территории — он и руководил администрацией, и возглавлял Совет депутатов. Так было в конце 90-х. Ситуация постепенно трансформировалась. Например, одно время мы выбирали глав из составов представительных органов.
Сейчас по большинству территорий работаем с моделью, когда глава избирается по итогам открытого конкурса и возглавляет местную администрацию. Сейчас эта модель реализовалась в Красноярске. Насколько она эффективна, покажет время.
Прямые выборы были неэффективными?
— С одной стороны, прямые выборы для населения наиболее простые и понятные. Люди пришли и проголосовали. С другой — мы часто видим, что активность избирателей невысокая.
Когда мы выбирали мэра Красноярска в 2012 году, явка избирателей составила всего 22%. Согласитесь, достаточно скромно для миллионного города, учитывая, что по внешним признакам Красноярск живет активной политической жизнью. В результате получается некое искажение между мнением тех, кто реально пришел на выборы, и некими настроениями в обществе, которые мы считываем. На мой взгляд, эта диспропорция является негативным моментом прямых выборов сегодня.
Если же еще говорить о преимуществах модели конкурса, важно то, что она защищает от принятия эмоциональных решений, к которым мы в той или иной степени склонны. Так нередко бывает в жизни, мы кем-то очаровываемся, а затем понимаем, что во многом ошибались.
Не буду говорить про Красноярск, но по многим другим территориям мы наблюдали ситуации, когда во власть рвались авантюристы. Они строили свои предвыборные кампании на раздаче заманчивых, но пустых обещаний. Например, брались повысить пенсии, отменить плату за проезд в общественном транспорте, приостановить сборы на капремонт, построить метрополитен.
А сделать все это по определению невозможно, поскольку решение этих проблем находится вне компетенции главы муниципального образования. Но люди верили, очаровывались яркими, но пустыми лозунгами. Помимо «сказок», авантюристы активно использовали «черные» технологии — подкуп электората, подвоз людей к выборным пунктам.
Новая модель во многом является страховкой и от эмоциональных решений, и от «черных» технологий. В конкурсной комиссии участвуют люди сведущие, и они быстро поймут, чьи предвыборные программы похожи за песочные замки, а чьи представляют собой реальную программу действий. К тому же конкурсные требования позволяют отсечь тех, кто не обладает необходимой квалификацией.
Но выбирают все-таки депутаты. Они живые люди, которые могут ошибаться, очаровываться…
— Напомню, что депутатов выбрали мы с вами. Это люди, которые отражают наши интересы. И не только выбирая главу города. Мы доверяем им принятие бюджета, утверждение генерального плана города. Это тоже очень важные решения, а в каком-то смысле, может, и более значимые, нежели выборы мэра.
Главу города мы выбираем на пять лет, а генеральный план утверждает стратегию развития города на 10-15 лет. Но мы же доверяем столь важные вопросы депутатам? Доверяем и не ратуем за проведение всенародного референдума. Так что процедура учета мнений населения в новой модели выборов в Красноярске реализована.
Депутатов надо любить
Одним из ключевых событий нового политического сезона в Красноярске станет подготовка к выборам в горсовет. Нынешний созыв снискал довольно сомнительную славу.
Новый состав горсовета может оказаться совсем другим. Например, люди выберут наименее ярких и голосистых. Вы верите в теорию маятника?
— Однажды спикер Законодательного собрания Александр Усс сказал очень мудрую фразу, практически афоризм: «Есть две категории людей, которых можно только любить. Это журналисты и депутаты». И я с ним категорически согласен.
Это мы выбрали тот состав горсовета, который в этом политическом году заканчивает свою работу. Если у нас есть какие-то претензии к работе представительного органа, если эти люди нас чем-то разочаровали, не оправдали надежд, значит, надо было более ответственно подходить к выбору.
Не скрою, результаты выборов в 2013 году стали для меня несколько неожиданными. Не прогнозировал такого исхода в одномандатных округах. Если по спискам «партия власти» одержала победу, то кампания по одномандатным округам «ЕР» была проведена слабо. Да и не только «ЕР». Слабо отработали и другие партии, например, ЛДПР.
Так или иначе, мы получили достаточно интересный состав, где представлены люди с разными политическими убеждениями. В горсовете, например, изначально была правая партия — «Гражданская платформа». К сожалению, она распалась. Как частично распалась и фракция «Патриотов». Она была самой многочисленной, но в силу внутренних противоречий изрядно поредела.
Если говорить о теории маятника, то я склонен согласиться, что она вполне реальная, и мы наблюдаем приливы и отливы политических трендов. Например, для меня нынешний состав горсовета, безусловно, яркий, но не исключительный.
Отлично помню депутатский созыв 1996 года. Там были Алексей Клешко, Галина Пашинова, Нина Жилинская, Валерий Кирилец, Павел Молчанов… Сессии порой длились несколько дней. По многим вопросам разгорались баталии. Потом был период некоторого затишья в горсовете.
Однако события 2011-2012 года, всплеск интереса общественности к политике повлияли на выбор красноярцев, и мы получили нынешний состав горсовета. Наверное, новый будет другим. Уверен, многие действующие депутаты вновь получат поддержку своих избирателей.
Что касается ярких шоуменов, популистов, то их, возможно, станет, меньше. Политическая жизнь популиста не длинна, не более одного созыва.
По моим ощущениям, в обществе формируется тенденция к принятию более взвешенных и осознанных решений. Тем не менее, я считаю, что мы все выиграем, если горсовет сохранит яркую дискуссионность. В споре рождается истина. Наверное, администрации города сложно работать с «ершистыми» депутатами, но для города и края полезнее люди, которые задают неудобные вопросы, спорят, не соглашаются.
В Красноярске не только «ершистые» депутаты, но и голосистые общественники. В каком-то смысле Общественная палата Красноярска звучит сегодня громче Гражданской ассамблеи.
— Я не думаю, что Гражданская ассамблея работает хуже. Просто Общественная палата обсуждает городские проблемы, а 80% жизненных устремлений человека ограничено территорией проживания. Естественно, что в Красноярске интерес к деятельности Общественной палаты выше.
К слову, недавно мы внесли новый законопроект, предполагающий трансформацию Гражданской ассамблеи. Она будет формироваться по другим принципам.
С чем, на ваш взгляд, связан бум общественной активности в Красноярске? Митинги, петиции, общественный контроль…
— На мой взгляд, это органичное продолжение процессов, которые происходят в нашей стране. От удовлетворения первичных потребностей мы перешли к более высокой степени развития.
В конце 90-х на улицы выходили учителя с требованием выплаты долгов по зарплате. Я прекрасно помню, как начинал работать в администрации Красноярска. Почти семь месяцев нам не выплачивали зарплату, и я выжил благодаря своей девушке — она давала мне деньги на автобус и обед в столовой.
Сегодня люди уже не думают, на какие деньги им купить продукты и как найти средства на новую одежду. Нас интересует организация общественных пространств, работа муниципального транспорта, экология, другие общегородские проблемы.
И власть реагирует на запросы общества. Увеличивается количество грантов социально ориентированным некоммерческим организациям. В 2018 году мы планируем значительную часть социальных услуг увести из госсектора в НКО, с одной стороны, откликаясь на гражданскую активность, с другой — рассчитывая, что общественники будут работать более эффективно.
Вплоть до утопических проектов
Среди тем, волнующих красноярцев, безоговорочно побеждает экология, несмотря на сезонную «топовость» дорожного строительства и «вечный зов» ЖКХ. По словам Сергея Пономаренко, социологические замеры показывают, что экология не уходит из горячей пятерки даже во время безоблачного неба над краевым центром.
Вы были на самом массовом в Красноярске экологическом митинге?
— Нет, но по долгу службы достоверно знаю, что там происходило. Меня, как и многих красноярцев, беспокоит экологическая ситуация в городе. Я здесь живу. Здесь живет моя семья. Мы не собираемся никуда уезжать. Естественно, я хочу, чтобы ситуация менялась к лучшему. Более того, определенные сдвиги уже есть.
Произошло изменение структуры правительства края, и появилось министерство экологии. Происходит переориентация приоритетов. Если раньше власти было важно обеспечить завоз угля на котельные, выплатить вовремя зарплату, открыть к 1 сентября школы, провести уборочную кампанию, то сегодня одним из приоритетов становится создание комфортной экологической среды. Именно этого требуют от власти люди. Значит, мы будем заниматься экологией, сокращать выбросы.
Сокращение выбросов, в первую очередь, зависит от экологической политики предприятий.
— Работаем с собственниками. Активно подталкиваем к глобальной модернизации. На самом деле, компании тоже понимают свои риски. Сегодня люди собрались на площади в центре города, а завтра придут к стенам заводов и ТЭЦ.
Безусловно, реализация мер по снижению выбросов — долгий процесс, требующий миллиардных вложений. Некоторые из экологических проектов даже кажутся утопическими, например, газификация. Между тем, практика других городов показывает, что оптимальный вариант — совмещать газификацию и угольную генерацию.
Модернизация предприятий и газификация — длительный процесс. А попиариться на теме экологии можно уже сейчас. Прогнозируете рост числа кандидатов в депутаты с экологическими программами?
— В Красноярске — да. Здесь тема экологии разогрета. А, например, в Козульке особого интереса к выбросам нет. Признаюсь, меня удивляют некоторые люди, оказавшиеся в рядах экологов. Например, среди организаторов мартовского митинга нет ни одного человека с дипломом эколога. Зато среди них есть те, кто чуть ли не каждую неделю подает заявки на проведение того или иного митинга — тематика самая широкая.
Власть реагирует не на них, а на мнение населения. Социологические замеры показывают, что тема экологии находится в топ-5 у жителей Красноярска, конкурируя с ЖКХ и дорожными ремонтами. Еще 10 лет назад она была в хвосте «тридцатки».
А потом случился ферросплавный завод. Как мы помним, власть поддержала протестную активность горожан, и проект не состоялся. Я думаю, что эта история очень показательна для всех крупных загрязнителей.
Сколько стоит чиновник
Одним из наиболее ярких событий прошедшего политического сезона стала отмена решения о повышении зарплат депутатам ЗС и сотрудникам краевой администрации. Однако точка в этом вопросе все же не поставлена.
Вы будете возвращаться к вопросу о повышении зарплат в новом политическом сезоне?
— То, что произошло, — неприятный момент, связанный с оценкой действий, которые совершала власть. В первую очередь здесь следует винить самих себя. Не смогли обосновать свое решение. При этом наша принципиальная позиция остается прежней: зарплаты сотрудникам администраций нужно поднимать.
Сегодня мы имеем сильный дисбаланс между зарплатами работников местных администраций и бюджетной сети. За последние годы зарплаты в учреждениях культуры, образования, здравоохранения существенно выросли. И сейчас мы сталкиваемся с ситуацией, когда люди в районах не хотят работать в органах местного самоуправления.
Понятно, что мы не можем конкурировать с частными предприятиями. Но теперь мы не можем даже конкурировать с бюджетной сетью. Начинается отток специалистов из администраций в подведомственные учреждения. Если раньше были десятки претендентов на кресло главы района, то теперь люди уходят с поста из-за низкой зарплаты, а желающих их заменить нет.
Недавний пример — увольнение главы Мотыгинского района. Что уж говорить о рядовых позициях. Средняя зарплата в администрации все того же Мотыгинского района 18 тысяч рублей. А это «севера».
С трудом верится, что никто не хочет стать главой района.
— Зарплата директора школы или главного врача выше, чем у главы района.
В администрации края тоже нет желающих работать?
— Скамейка запасных на топовые позиции невелика. Например, если нам нужно будет искать кандидатуру на место министра промышленности, то придется сложно. Затруднительно привлечь на эту должность руководителя крупного предприятия. С одной стороны, мы хотим, чтобы чиновники горы сворачивали, работали семь дней в неделю, с другой — считаем, что они не должны получать достойную зарплату.
Недавно обсуждали тему зарплат на площадке ТИМ «Бирюса». Спрашиваю студентов: «Сколько, на ваш взгляд, должен получать председатель правительства края?». Парень отвечает: «Семьдесят тысяч рублей». — «А ты бы сам пошел работать на это место за такие деньги?» — «Нет».
Подытожу: если мы не будем повышать зарплаты, то придем к деградации управленческой структуры региона. В результате на высокие посты придут аферисты, которые будут здесь «крутиться», решать далекие от государственных вопросы. Поэтому мы будем возвращаться к обсуждению вопроса о повышении зарплат. Учитывая прошлые ошибки, сделаем это обсуждение максимально открытым, с привлечением широкой общественности.
Назовите наиболее значимые события прошедшего политического года.
— Выборы в Госдуму и Законодательное собрание края. Подготовка к Универсиаде.
В отличие от выборов в ГС в 2013 году, на этот раз «партия власти» не сдала позиций.
— И даже их нарастила. При этом состав депутатского корпуса обновился почти наполовину. Пришло много молодых, активных депутатов, в том числе от «Единой России», которые сегодня во многом определяют лицо законодательной власти региона.
Вам не кажется, что в 2017 году вокруг Универсиады было слишком много скандалов? Один только ремонт дорог чего стоит.
— В этом году стало очевидным, что в подготовке к Универсиаде мы выходим на финишную черту. Мы долго запрягали и, наконец, поехали. Объекты спортивной, образовательной, медицинской, транспортной инфраструктуры обрели реальные очертания. Активная фаза строительства продолжится и в следующем году.
Что касается критики, то я здесь размышляю философски. Во многом это следствие неких внутренних процессов в обществе. Мы переживаем довольно сложный экономический период. Он растянут во времени. Ситуация длится практически с 2008 года. Доходы населения не растут, есть сложности с ведением частного предпринимательства. Есть экономическое и политическое давление извне на нашу страну. В этих условиях люди начинают относиться ко многим событиям более критично.
Все-таки претензии не к самому факту ремонта, а к процессу, строителям…
— Мы все в одинаковой ситуации. Ехал на работу почти час, хотя обычно дорога занимает полчаса. Неудобно, раздражает. Но я понимаю, что в этом году мы делаем огромные объемы дорожных работ. Такого давно не было.
А строители… Имеем то, что имеем. Сами выучили их, вырастили, теперь строят, как умеют. Иной раз так строят, что просто диву даешься. С возмущением вижу фотографии укладки асфальта в дождь и других «подвигов», которые часто размещаются в Сети. Будем усиливать контроль, требовать, заставлять переделывать.
Ждут ли нас структурные и кадровые перестановки в новом политическом сезоне?
— Каких-то кардинальных подвижек не предвидится. Разве что будет создано агентство ГО и ЧС. Одна из основных задач — повысить качество управления. Но это будет делаться не за счет отставок и назначений или слияния и разделения структур, а внедрением проектного управления.
На самом деле, опыт проектных офисов у нас практиковался и раньше, просто мы не знали, что это так называется. Однако в периоды выборных кампаний, КЭФ, юбилея края мы работали проектно, по горизонтали. Сегодня проектная деятельность — один из основополагающих принципов в работе краевой власти. Это не смена табличек, это смена парадигмы.
Юлия Чанчикова