В поисках «крысы». Новый бизнес-кейс от «Любо-Дорого & Ко» и его решения.. Красноярск

Руководство компании «ЛюбоДорого & Ко» получило сведения, что один из менеджеров сливает информацию конкурентам, выходящим на местный рынок. Под подозрением два человека. Если утечку не пресечь,

«ЛюбоДорого & Ко» — компания численностью 100 человек на стадии бурного роста. Недавно открыла свое производство, сбыт включает оптовый отдел и розницу (два собственных магазина). У компании есть сервисный центр, обслуживающий основной продукт — ТОВУС.

ТОВУС — универсальный продукт (название образовано от сокращения «товаруслуга»), спозиционированный как на частного, так и на корпоративного клиента.

действующие лица

Николай Сходняк

генеральный директор

Максим Думкин

бывший коммерческий директор

Степан Залесов

директор по производству

Игорь Семеряков

эксперт по продажам

Равшан Нигматуллин

партнер, соучредитель

Алексей Носырев

коммерческий директор

Бессонница свалилась на Николая Сходняка внезапно, словно чья-то невидимая рука нажала клавишу Enter. Две недели он ходил на работу с красными глазами и, уснув на переговорах, решил обратиться к медикам. Психоневролог с анекдотичной фамилией Рабинович рекомендовал занятия живописью. «С вашей г`аботой, батенька, надо бег`ечь нег`вишки, — сказал он, сличив визуальный диагноз с данными томографа. — Купите мольбег`т и г`исуйте — чег`ез два дня будете спать как младенец». Сходняк мысленно послал Айболита по старой трассе, но образ мольберта запал в подсознание и тонким зуммером давал о себе знать. Не прошло и трех дней, как генеральный директор «Любо-Дорого & Ко» сдался: купил бумагу для акварели и приступил к делу, обратившись в поисках образов к журналу «Веселый художник». Первые две недели он учился рисовать яблоки и граненые стаканы. Как ни странно, доктор оказался прав — бессонница отступила. Воодушевившись, Сходняк замахнулся на эпическое полотно. Каждый день, оставаясь после работы в кабинете, он выписывал кисточками очертания камней и деревьев. В среду вечером этой идиллии пришел конец.

Зазвонил сотовый. На дисплее высветилось: Максим Думкин. «С чего бы?» — спросил себя Сходняк и поначалу решил не отвечать, но любопытство взяло верх. «Николай Евгеньевич, вы в офисе? — поинтересовался Думкин и, не дождавшись ответа, добавил: — Есть информация, которая покажется вам важной». Это звучало как «предложение, от которого вы не сможете отказаться». Сходняк с сожалением бросил взгляд на сельский пейзаж с недорисованной изгородью и сказал: «Приезжай».

Максим Думкин появился через 15 минут. Сходняк отметил, что бывший начальник отдела продаж «Любо-Дорого & Ко» носит костюм от Армани («Бонд, Джеймс Бонд») и часы «Патек Филипп», как у президента России (тоже на правой руке). «Подделка», — решил Сходняк и даже приподнял жалюзи, чтобы утвердиться в своих выводах. На парковке стояла зеленая «четверка». «Вот и все понты», — сказал себе генеральный директор, протягивая ладонь для рукопожатия.

— Вас можно поздравить: продажи совершенно атомные, — говорил тем временем Думкин, усаживаясь в кресло напротив окна и устремляя взор на стену, где висела фотография «Степан Залесов делится производственным опытом с немецкими бизнесменами». — Не боитесь, что Семеряков дров наломает? Впрочем, пока вы стоите у руля «Любо-Дорого & Ко», за судьбу фирмы можно не беспокоиться.

И посмотрел в глаза бывшего шефа с безудержной нежностью.

Сходняку вспомнилась реплика из фильма «Шпионские игры»: «Ты собираешься всю ночь танцевать и лапать меня за задницу?» Вслух он сказал:

— Если хочешь, чтобы мы взяли тебя обратно, пиши заявление на имя HR-менеджера.

Думкин, похоже, не расслышал.

— Ваши конкуренты из Перми, изучив обстановку, пришли в уныние, — развивал он заявленную тему. — Они даже не предполагали, что позиции «Любо-Дорого & Ко» столь незыблемы.

Сходняк так и не понял, издевается над ним Думкин или просто ударился в патетику, к чему был склонен и раньше. Ломать голову в поисках объяснений было неинтересно.

— Они приходили к тебе плакаться в жилетку? — осведомился генеральный директор, мысленно представив, как будет накладывать мазки гуашью, выписывая правый верхний угол картины.

— Нет, с нервами у них все в порядке, — наступил Думкин на больную мозоль. — Я бы даже сказал, ребята весьма агрессивны. Пока вы пытаетесь прощупать Челябинск, они решили прорваться на местный рынок.

— Я читал об этом в «Деловом квартале», — нетерпеливо отрезал Сходняк. — Причин для паники пока не вижу.

— Собственно, я вот что хотел сказать... — Думкин помолчал три секунды, формулируя новую фразу. — Позавчера они предлагали мне деньги за инсайд о «Любо-Дорого & Ко». Я пока торгуюсь, но, думаю, с вами мы договоримся быстрее. Если сойдемся в цене, вы получите уникальный шанс прокачать «дезу». Это нелишне, если учесть, что одна «крыса» в «Любо-Дорого & Ко» уже завелась.

«Как ее фамилия?» — чуть было не спросил Николай Сходняк, но усилием воли взял себя в руки.

— Вряд ли это топ-менеджер, — рассуждал Думкин, не отрывая взгляда от фотографии с немцем. — Скорее, кто-то из снабженцев. Мне так кажется. Стратегической информацией он не владеет, но запах денег быстро приведет его к секретным файлам. Я бы на вашем месте кричал: «Alarm!» — но по-тихому так, шепотом…

— А может, и нет никакого «крота», и пермяки к тебе не обращались, просто хочешь бабок срубить? — поинтересовался Николай Сходняк. — Поставь себя на мое место: приходит бывший сотрудник, плетет небылицы и просит… Кстати, сколько ты хочешь?

— $10 тыс., — не моргнув глазом сказал Думкин. — На самом деле я просто хочу помочь. Странно, что от вас ускользает патриотическая сторона моего предложения. А деньги — это плата за ювелирную работу. — Он снова бросил взгляд на фото. — Как по-вашему, что это за тип рядом с Залесовым?

— Райнер… Вернер… — Сходняк полез в ящик стола за визиткой. — Райнер Вернер Фассбиндер, короче, исполнительный директор немецкой фирмы, производящей аналог ТОВУС-премиум.

— Откуда он взялся?

— Откуда-откуда... — Сходняк занес руку, чтобы почесать в затылке, но передумал. — В городе был форум с бизнесменами из Германии. Им захотелось посмотреть предприятия Екатеринбурга, в том числе «Любо-Дорого». Нам звонили из приемной губернатора, просили организовать встречу.

— Николай Евгеньевич, — с некоторой даже укоризной протянул Думкин. — Райнер Вернер Фассбиндер — это кинорежиссер, ныне покойный. А человек, которому Степан Залесов расписывал тонкости производственного процесса, работает у пермских конкурентов.

— Где он тогда по-немецки говорить научился? — спросил Сходняк первое, что пришло в голову. — И кто звонил от губернатора?

— Этот тип, наверное, и звонил. Главное в другом. Конкурентов больше интересуют не технологии, а ваши финансовые показатели. Ищите «крысу»!

Как только Думкин ушел, не получив, однако, конкретного ответа, Сходняк набрал номер Равшана Нигматуллина.

— Хорошо, что ты дал о себе знать, — сказал тот, нимало не удивившись. — А то я уже сам хотел звонить. В двух словах: твой коммерческий директор в минувшее воскресенье полдня просидел в «Дольче Вита» с человеком, который у пермяков отвечает за безопасность. Они что-то горячо обсуждали, хватали друг друга за руки. Много выпили. Ты меня знаешь: я в совпадения не верю.

— По моим данным, у нас действительно есть «крыса», но это не Носырев, а кто-то другой, — возразил Сходняк, впрочем, не очень решительно.

— Ну если ты так уверен, разбирайся со своими кадрами сам, — холодно сказал Нигматуллин. — Только я думаю, это лишнее.

Сказав, что перезвонит, Сходняк взял тайм-аут. С одной стороны, он не сомневался в словах Нигматуллина, с другой — не мог игнорировать сведения Думкина. Если Алексей Носырев — предатель (хотя сам Николай в это не верил), ситуация близка к катастрофической. Но даже более мелкий «крот», оставаясь безнаказанным, мог нанести «Любо-Дорого & Ко» серьезный ущерб. Вопрос, запускать ли дезинформацию, отступил на второй план, но тоже требовал решения. У Сходняка появилось чувство, что сегодня ночью заснуть ему не удастся. Чтобы успокоить нервы, он достал из шкафа-купе пейзаж с изгородью и, макнув кисточку в коричневую краску, нанес сочный мазок.

Как Николаю Сходняку вычислить «крота», не обидев сотрудников напрасными подозрениями? Стоит ли ему принять предложение Думкина о запуске дезинформации?

Елена Бреславская
руководитель проектов компании «Датакрат»
Самое главное — на генерального директора свалилось слишком много единовременно требующей внимания информации. Это очень сильно рассеивает внимание.
Конечно, я бы рекомендовала Сходняку проверить информацию по поводу «Райнера Вернера Фассбиндера» и Алексея Носырева, тем более что это несложно сделать. Но на слова бывшего коммерческого директора Думкина уж точно не нужно обращать внимания. Этот человек действительно просто хочет «срубить» денег. Ему не важно, будет «жертвой» его бывший работодатель или конкуренты Сходняка. И таких людей вокруг преуспевающей компании всегда много. Но даже если новосибирские конкуренты узнают финансовые показатели «Любо-Дорого», на продажу которых намекает Думкин На то он и бывший коммерческий директор. Его непрофессиональные ходы не помогут конкурентам одержать победу.
Не стоит запускать в коллектив дезинформацию. Компания «Любо-Дорого&Ко» — преуспевающая, ее позиция на рынке устойчивая, и в первую очередь сейчас необходимо обратить внимание на сервисную поддержку ТОВУСа и увеличение продаж. Если Сходняк не будет прокачивать «дезу», обманывая подчиненных, в коллективе «Любо-Дорого» останется доброжелательная обстановка. Тогда команда будет действовать слаженно в любой ситуации. И всех ждет «Happy end».

Денис Зернов
директор Красноярской ассоциации бизнес-консультантов
Я бы воздержался от предложения Думкина о запуске «дезы»: если в моей лодке пробоина, которую сделал «крот», лучше позаботиться о собственной плавучести, а не стрелять в лодку конкурента. Но поддержал бы его инициативу встречаться и информировать о ситуации в противоположном лагере.
Вычислить "крысу" можно и своими силами, но лучше пригласить консультантов. Задача номер один — тщательно продумать сценарий «момента истины», который проявит истинное лицо подозреваемых. Подходящий способ, который не обидит сотрудников, — сделать проверку руками «третьей стороны». Это может выглядеть так: третья сторона одновременно «наезжает» и на Носырева, и на гендиректора Сходняка. Тогда на генерального не будет обид от сотрудников: «наезд» исходит не от него.
Итак, организуется внезапная проверка офиса контрольными или правоохранительными органами. Этакое «Маски-шоу», которое позволит задать сотрудникам подготовленные «неудобные» вопросы. По ответам, непосредственной реакции можно определить, кто виноват.
Самое важное — извлечь уроки из этой ситуации. Предупредить утечку данных в будущем: сделать так, чтобы в компании каждый владел определенной частью информации, и только генеральный директор — всей. Тогда компания будет «стоять» не на одной ноге, а на нескольких, и не так страшно, если одну «ногу» выбьют.

Лариса Сотникова
директор по развитию РА «Апельсин»
Сходняк здесь «играет» ситуацией на 100%, как королева в шахматах. Он должен узкопрофильно «проработать» каждого сотрудника. Если подозрение падет на коммерческого директора, можно в приватной беседе запустить дезинформацию о якобы объявленном интересном тендере. Если «крыса» — Носырев, новосибирская компания незамедлительно сделает звонок в администрацию по вопросу мнимого тендера. А чиновник, с которым проведена предварительная работа, проинформирует Сходняка.
Безусловно, такой путь требует определенных финансовых и временных затрат, которые наверняка скоро оправдают себя. Кроме того, нужно учитывать и положительный побочный результат данных расследований для руководителя предприятия: директор сможет лучше узнать сотрудников, по-новому взглянуть на проблемы фирмы. Такие же схемы разоблачения можно «нарисовать» по всему колективу «Любо-Дорого», ведь «краски и кисточки» у Сходняка уже есть. А принимать предложение Думкина о запуске дезинформации ему не стоит: бывший сотрудник практически безнаказанно может играть на два фронта, с таким же успехом «продавая» себя новосибирцам. Возможно, это именно Думкин организовал встречу с делегацией якобы немецких бизнесменов, дабы коммерчески подстраховать безработное состояние. Инвестировать в бывшего коммерческого директора — значит признаться в своей «менеджерской» несостоятельности.