Егор Задереев: Кто из красноярцев готов платить за чистый воздух?

Насколько повышается цена недвижимости, если рядом есть лес или водоем? Можно ли оценить экосистемные услуги и почему чем они менее доступны, тем дороже? И как это все относится к Красноярску?

#ЭКОЛОГИЯ #МНЕНИЯ

Егор Задереев, руководитель службы научных коммуникаций Красноярского научного центра СО РАН

В современной России природоохранная и экологическая тематика до сих пор часто рассматриваются как антагонисты бизнеса и развития. Наиболее «продвинутые» видят в этом возможности для гринвошинга или «зеленого» маркетинга: «Хотите экологию? Вот вам экопродукция по цене в три раза выше обычного товара».

Мало кто задумывается о глубинной связи между экономикой и экологией, о том, что затраты на поддержку или улучшение качества окружающей среды могут обернуться экономической выгодой.

Одна из трендовых тем в современной экономике – оценка стоимости экосистемных услуг. На базовом уровне понятно, что срубленный лес имеет рыночную стоимость. При этом чтобы лес вырос, нужна почва, которая появилась в результате жизнедеятельности и взаимодействия сотен видов живых существ, нужна влага, цикл которой завязан на распределение растительной биомассы на планете. То есть биосфера, глобальная экосистема, оказала нам услугу – вырастила лес. Мы его срубили, продали и вырученные деньги можем использовать, чтобы оценить стоимость этой услуги.

Но стоимость услуг, которые предоставляет, например, лес, не определяется только рыночной ценой древесины. В случае проливного дождя лес и подстилающая поверхность впитывают влагу в огромных количествах. Если по берегам реки не будет леса, то ливень, во-первых, смоет почву, что сделает воду грязной, а во-вторых, резко повысит уровень воды в реке.

Из-за этого произойдет наводнение, пострадают населенные пункты. Затраты на восстановление инфраструктуры и компенсацию ущерба это, по сути, тоже стоимость услуг по контролю стока, которые мог бы предоставить ненарушенный лес или другая экосистема.

Таких примеров множество – от сдерживания размножения насекомых-вредителей или паразитов до удовлетворения культурных потребностей.

В конце концов, даже йога-тур на озеро Беле было бы сложного организовать и продать, если бы не магия степного ландшафта, гор и бирюзовой глади соленого озера.

Комплексная оценка стоимости экосистемных услуг занимает умы и ученых-теоретиков, и практиков. Скептики-прагматики и идеалисты-философы часто говорят, что подобные оценки лишены смысла. Для первых природа утилитарна и природные услуги заменимы аналогичным промышленным капиталом, для вторых – уникальна и бесценна.

Экономисты не спорят с тем, что стоимость экосистемных услуг, как и любая экономическая категория, имеет смысл лишь в картине мира человека. Эта стоимость не является константой. Буквально месяц назад в престижном научном журнале Science вышла статья, где ученые рассуждают о росте стоимости экосистемных услуг с уменьшением их доступности и ростом благосостояния потребителей, то есть человека. Авторы доказывают это с помощью стандартных для экономики графиков спроса и предложения и довольно сложных математических расчетов.

В копилку этого факта можно привести результаты моего уже почти десятилетней давности социологического опроса о …. готовности жителей Красноярска платить за чистый воздух. Не буду сейчас вдаваться в детали, скажу лишь, что подобные методики в частности используются для оценки стоимости экосистемных услуг.

Так вот, тот опрос показал, что ежегодно наибольшую сумму за чистый воздух готовы платить те, кто и так живет за пределами Красноярска. Результат выглядит менее странно, если понять, что красноярец, выбравший жизнь за городом, по сути уже платит за чистый воздух – он ежедневно совершает поездку в город и обратно, содержит коттедж.

То есть как раз эта та самая более обеспеченная категория, для которой и стоимость одной и той же экосистемной услуги – качества воздуха – выше.

Кстати, оценки стоимости экосистемных услуг забава не только для ученых-теоретиков. Например, в Нидерландах на основе анализа цен на жилую недвижимость оценили, насколько повышается цена квадратного метра в доме, рядом с которым есть лес или водоем. Теперь эти оценки используются как аргумент для застройщиков жилых кварталов в Китае.

Да, наличие зеленых зон и водных объектов снижает плотность застройки, а в случае их отсутствия или низкого качества требует затрат на создание или восстановление. Но в перспективе эти затраты компенсируются.

Подобных примеров множество. С разбором основных подходов к оценке стоимости экосистемных услуг и даже с приблизительными цифрами, полученными учеными для всей планеты, можно познакомиться в моей научно-популярной лекции.

Одно, безусловно, является некой предпосылкой для разговора об экосистемных услугах как экономической и практической концепции – горизонт планирования и ответственности за себя и окружающий мир. Для носителя мышления «после нас хоть потоп» любая ценность, выходящая за границы здесь и сейчас – культурная, экосистемная – стремится к нулю. И здесь у науки пока большая проблема. Предсказать, что человек потеряет, если нарушит качество окружающей среды, она может, а вот рецепта заставить его задуматься об этом, пока нет.